Страна Дураков

Не зря многие курсанты считали практику вторым отпуском.

Практика…

На фоне внезапно наступившей свободы, долго сдерживаемые желания вступали в острое противоречие с обидным отсутствием необходимых для их реализации денежных знаков. Боцману, Каряку и Краве эту, неразрешимую на первый взгляд, дилемму удалось разрешить. В Полтаве одного из друзей посетил дух "великого комбинатора".

Духа хватило на всех троих.

Под "развод лохов" попали полтавские любители разливного пива. Операция по сравнительно честному изъятию излишествующей в их карманах наличности была незатейливой, но эффективной.

Каждый вечер, в одном из многочисленных полтавских пивбаров, в строгом соответствии с их картографической очерёдностью, появлялся Каряк. Он усаживался за один из столиков с кружечкой пива, с наслаждением опорожнял добрую её треть и извлекал на всеобщее обозрение кубик. Наслаждение и отрешённость, с которыми он начинал похрустывать кубиком, вызывало у любителей пива вялый интерес. Но не более.

Минут десять спустя в заведении, в роли случайного любителя пива, появлялся Боцман. Брал кружку пива, присаживался за соседний столик и, через пару глотков, проявлял заинтересованность:

– Что это у тебя, мужик? – спрашивал он.

– Кубик Рубика, – нехотя отвечал сосредоточенный Каряк.

– И что с ним?

– С ним – ничего. Со мной проблема. Вторую неделю вожусь – и ни хрена!

– А что надо-то?

– Что надо, то и надо! – раздраженно бурчал Каряк и в сердцах хлопал кубиком по столу. – Грани надо собрать, чтобы одного цвета были!

– Ну и хрен ли ты мучишься? – не унимался Боцман. – Дай попробую!

– На! – соглашался Каряк, всем своим видом показывая, что имел он в виду таких случайных энтузиастов. – Соберёшь – с меня червонец!

– А не соберу?

– Тогда – с тебя!

– Идёт! – принимал условия Боцман и, наморщив лоб, не торопясь, минут за пять приводил треклятую головоломку в требуемый порядок.

Каряк натурально ахал, кряхтел, лез в карман и со вздохом расставался с червонцем.

Повеселевший Боцман неуёмно радовался и требовал кубик ещё раз – повторить подвиг. Каряк хмурился и упирался:

– Не дам! Я червонцы не штампую! Ищи дурака!

– А ты кому ещё дай! Мужики, есть желающие? Нет?! Не пойму, ей богу! Над чем тут можно две недели пупок надсаживать?! Для первоклашек игрушка!

Каряк картинно свирепел:

– Ты меня дураком выставляешь?.. На!.. На!!! Бери, кто хочет! – он быстро перекручивал кубик и бросал его на стол. – Кто соберет за десять минут – даю ещё одну десятку!

Если желающие не находились, перед столиком возникал Крава. Он бросал на стол незаметно подхваченную у Боцмана десятку и молча принимался крутить кубик. Сопел. Вздыхал. Чесал затылок. Выглядело всё это настолько бестолково, что по истечении десяти минут к кубику выстраивалась целая очередь.

К чести наших героев заметим, что более одного раза в одном и том же кабаке они не появлялись и, выиграв у "страдальцев" от тридцати до пятидесяти рублей, соблазну "раздеть" всех остальных, возжаждавших "надрать задницу" далёкому Эрне Рубику, не поддавались.

Благодаря этой удачной придумке и известной доле везения, практика у наших героев прошла весело и оставила самые приятные воспоминания.

Пару раз кто-то, из наиболее проницательных завсегдатаев полтавских кабачков, интересовался, – а нет ли в кубике и в разворачивающемся действе какого-либо подвоха? На что находчивый Боцман вполне резонно замечал, что подвох был бы, если бы грани кубика были одного цвета.

Оранжевого, к примеру.

Насторожившихся любителей пива образ оранжевого кубика, как ни странно, убеждал.

Находивших оранжевый цвет привлекательным, просто так – безо всякого его осмысленного наполнения – было тогда на Украине не много. Даже завзятые любители пива понимали, что для достойного результата непременно надо поработать и головой, и руками.

А как иначе?

Ведь, если надеть оранжевые очки – мир вокруг не станет оранжевым. Оранжевым станет восприятие мира.

25.11.2005 г.

От автора:

Сразу же после училищного распределения в 1982-м году, приехав в Венгрию, на первый же свой аванс, в форинтовом эквиваленте тридцати советских рублей, я приобрел в Военторговском магазинчике кубик Рубика. Собирать его научился спустя неделю. Не без помощи поднаторевших в этом деле старожилов Будапештской бригады связи.

Приводить в восторг оставшихся "в Союзе" друзей и родственников этим, постепенно доведенным до автоматизма, умением – было очень приятно. Однако куда большую гордость вызывал другой, неизвестный большинству цивильного населения, факт: первым командиром моей первой воинской части, 127-й гвардейской бригады связи, был отец Владимира Высоцкого – Семён Владимирович Высоцкий.

Что же касается кубика, некоторое удивление у проживавших в двухкомнатной квартире восьмерых молодых лейтенантов вызывали жившие в квартире напротив два корреспондента "Молодежного радио". Они были сверстниками лейтенантов, а по выпуску – их погодками, выпускниками знаменитейшего и тогда, и сейчас МГИМО. Журналисты так и не научились собирать злополучный кубик.