Страна джунглей. В поисках мертвого города

«Двести долларов», – пробурчал старший. Крис предложил ему $50. В результате мы сошлись на $75, отдали деньги и залезли в лодку.

Мы с Крисом уселись рядом с тем из пиратов, что находился на носу, и на всякий случай положили прямо у ног свои мачете, одним ударом которых можно было лишить человека пальцев. «Надо быть начеку, – прошептал Крис, поглядывая на нашего соседа, беззубого бандита в майке с драконами и отрезанных ниже колена армейских штанах. – Похоже, это самые натуральные головорезы».

Анхель расположился на куче нашего снаряжения в центре лодки. Он перестал играть со своим телефоном, улыбаться и рассказывать о девчонках, за которыми ухлестывал дома. Парень просто сидел и с беспокойством смотрел на пробегающую мимо воду. Точно такое же выражение лица было и у его отца. В последний раз я видел его в таком состоянии, когда мы ехали через бандитскую долину. Я уже начал задумываться, не угодили ли мы по собственному почину в заложники? Да еще и за свои же деньги…

Поначалу на реке было спокойно, только над поверхностью воды вились тучи мошкары. Мы плыли в полной тишине, если не считать указаний, которые периодически выкрикивал с кормы капитан лодки, да постоянного гипнотического шума джунглей. Кое-где река достигала 15 метров в ширину, временами превращалась в узкий ручей, почти исчезающий из виду в тени гигантских деревьев. С высоких ветвей причудливыми люстрами свисали лианы. Мы проходили через глубокие каньоны между уходящими в небо стенами из сланца и песчаника… теми самыми «странными колоннами», что видел некогда Морде. Песчаные отмели кишели крокодилами. Я исполнился волнения и надежды, потому что заросли, как и говорил в своих дневниках Морде, становились все плотнее и плотнее. Клубки белого тумана липли к ветвям деревьев, как искусственный рождественский снег из ваты.

Из джунглей послышался громкий вой.

«Что это было?»

«Обезьяны», – сказал Крис.

«А на слух вроде как огромный волк…»

«Они только на слух и кажутся большими».

«Как люди-обезьяны, – сказал я. – Улаки». Я поднял голову и всмотрелся в смыкающиеся над нами зеленые кроны деревьев, но там ничего не было.

«Следи за рекой», – одернул меня Крис, а потом вдруг замолчал и показал куда-то вперед. Сначала мы услышали невнятный шум, а потом он перерос в рев, заглушавший вопли обезьян. Панчо издал ковбойский клич и успел крикнуть: «Держитесь крепче!» Мы приближались к порогам. Я закинул свой блокнот в водонепроницаемый пакет, а находящийся на носу лодки пират схватил двухметровое весло. Внезапно я почувствовал, как ринулась вперед лодка, подхваченная резко ускорившимся течением. К нам с бешеной скоростью приближалось целое минное поле камней, окруженных пенящейся, бурлящей водой. Я схватился за деревянные борта как раз в тот момент, когда мотор ударился о дно реки и взвыл поднявшийся над водой гребной винт.

Река повернула направо, потом налево, а затем, когда камни остались позади, лодка со скоростью за полторы сотни километров в час направилась прямиком в торчащую поперек реки отвесную скалу. Лодка не отклонялась от траектории ни на метр, и мне казалось, что она встала на рельсы. Но больше всего меня напугало бездействие находящегося на носу рулевого. Он просто стоял, попыхивая висящей из уголка рта сигаретой, как человек, полностью готовый к неминуемой смерти. «Скала!» – крикнул я, надеясь, что после этого кто-нибудь из нас начнет срочно действовать. На какую-то секунду я, несмотря на отсутствие спасательного жилета, подумал, не броситься ли мне за борт, но потом наш рулевой воткнул свое весло в белую, бурлящую воду и одним могучим движением направил лодку мимо каменной стены.

Спустя два часамы покинули Рио-Куйямель и вышли в гораздо более широкую Патуку, одну из самых длинных рек Центральной Америки. Спустившись с нагорья Оланчо, она несет свои воды вдоль никарагуанской границы и в конечном итоге приводит к топким болотам и неисследованным джунглям Москитии, где живут индейцы и, по мнению многих исследователей, находится потерянный город. Патука более 250 километров бежит по извилистому руслу среди джунглей, потом превращается в полноводную реку, местами достигающую полутора километров в ширину, и, наконец, изливается в Карибское море. До приезда в Гондурас я не раз слышал, что Патука – одна из главных магистралей транспортировки наркотиков и что на ее водах время от времени разгораются самые настоящие кровавые войны между местными наркокурьерами и военными. Мне рассказывали о «питпанах», до краев нагруженных кокаином, и обитающих на ее берегах беглых преступниках из Америки. Мы попали на Патуку в самый паводок. Точно такие же обстоятельства вынудили Морде оставить свой потерянный город. Миллиарды новых ручьев и притоков изливались в реку из глубины леса, подмывая берега, с корнем вырывая деревья и наполняя Патуку смертельно опасным для нашей лодки мусором.