Страна Эмиграция

И еще, никто из бывших знакомых Саши так и не смог вспомнить о его госпитальной деятельности, если не считать один день, который он провел в частной йоганнесбургской клинике, куда его устроила еврейская благотворительная организация. Так как он не подтвердил свой врачебный диплом, работать он мог только чем-то вроде санитара, что в общем тоже было не совсем легально. На второй день на работу он не вышел, работа оказалась не соответствующей его амбициям (см. Главу «Дело врачей»). Особенно умилило нас упоминание о клинике доктора Бернарда, в Кейптауне семья Брагинских не жила, а ведь именно там расположен этот госпиталь.

Не хочу пересказывать всё, что нарассказал Саша о новой Южной Африке. Многое в его эмоциях объясняется ещё и районом, в котором вынуждена была обитать семья — до самого отъезда главы семьи жили они в наркоманисто-бандитском Хиллброу. И всё же даже для Хиллброу Сашино описание было явным перебором.

Сейчас читатель, тебе станет страшно. Не могу удержаться и приведу ещё один кусок публикации «Русского репортёра». Здесь Саша повествует о том, что случилось в стране после прихода к власти нового правительства.

«Сельскохозяйственным рабочим велели платить зарплату не ниже 1200 рандов, и, разумеется, фермер начинает увольнять рабочих, оставляя вместо, скажем, трех, одного. Куда деваться безработным? Они идут и грабят, убивают…

Не было дня, чтобы я не дрался на ножах. Ситуацию усугублял факт, что в ЮАР оружие, в том числе огнестрельное, тогда было в свободной продаже, не знаю как сейчас… Но если в России преступники сначала смотрят есть ли что взять, и только если есть, нападают, то в ЮАР было иначе: сперва убьют, а потом смотрят — а есть ли вообще что взять?.. С утра по городу ездили «труповозки» и собирали тела… Уровень жизни в стране резко упал, как и национальная валюта. Ранд был раньше по отношению к американскому доллару один к двум, стал один к восьми. А чего следовало ожидать в стране, где в образовательных передачах объясняют как пользоваться зубной щеткой?.. Началось массовое уничтожение белых фермеров. Причем, за это ничего не было. Преступник мог сам вызвать полицию и сказать: «Это я убил!» и его не сажали в тюрьму, потому, что тюрьмы были переполнены… На улице стали открыто продавать наркотики, громко зазывая… Парки там сровняли с землей — ухаживать же за ними надо».

Читатель, представь себе картину: утро в Йоганнесберге, завывают «труповозки» собирая тела убитых фермеров, на фоне рекламы зубных щеток, посередине разоренных парков, стоит Александр и отбивается ножами от торговцев наркотиков и уличных грабителей. (Интересно, почему же, при доступности огнестрельного оружия, его не пристрелили в первой же ножевой драке?)