Страна Эмиграция

Мы знаем людей, которые уезжали из Южной Африки, уезжали, чтобы не вернуться, уезжали в Англию, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, наконец в Израиль или на худой конец обратно в Россию (почему? Мы ещё поговорим об этом) уезжали, и возвращались. Возвращались, потому что нигде не могли найти уровень жизни, как здесь. Если простой учитель и медсестра живут в собственном доме, имеют приходящую служанку и могут позволить себе, правда постоянно жалуясь на нехватку денег, не экономить на еде или на доступных развлечениях, хотя бы раз в неделю пообедать в ресторане с друзьями, и иногда поехать отдохнуть — пусть не на Ривьеру или в Испанию, а в Дракенсберг или Маргейт, то не раскапывая полит-экономические корни этого явления и не мучаясь чувством ответственности за наследие апартеида, страну нужно признать вполне пригодной для существования.

А еще Кейптаун — «Кто видел Кейптаун, тот видел всё и ему уже некуда стремиться путешествовать» — так или примерно так сказал по-моему Киплинг и он конечно был прав.

Как сегодня помню день, когда я впервые прилетел в Кейптаун. Я приехал в качестве сопровождающего группы русских туристов (такую я имел подработку в свободное от школы время). В аэропорту нас встретил Иван — тоже бывший русский — гид по Кейпской области. Мы уселись в автобус в довольно непритязательном аэропорту и тронулись в путь — ничего особенного не предстало перед нами на первых километрах — типичный окраинный ландшафт, немного пыльный и довольно индустриальный, но Иван хитро улыбался:

«Приготовьте свои камеры, будьте готовы изумляться. Видите — дорога идет в гору и когда мы проедем тот мост впереди, посмотрите направо…»

Я сделал то о чем просил Иван и от изумления целую неделю не мог закрыть рот — Кейп оказался чем-то совершенно нереальным, фантастическим.

В первый же день, разместив туристов, я бросился в город и бродил по его шумным и тихим, викторианским и африканским улочкам, глядел и не мог наглядеться.

Город показывал мне все свои лица и за каждым углом возникал как будто новый Кейптаун — модерный и древний, если 300 лет можно назвать древностью, европейский и малайский, официально-чопорный и разгульно портовый.

Мы поехали на мыс Доброй Надежды — если и не самый южный мыс Африки и не место слияния двух океанов, то несомненно, это самим богом предназначенное место, где должен обрываться в Океан материк.

Наверное только в Южной Африке вы можете полностью ощутить не только, что это такое — океан, но увидеть (не хочу писать «воочию» — конечно и именно так, а как же еще?) разницу между двумя океанами — Индийским и Атлантическим.

Атлантический — европейский, даже Британский — безупречно чистый и холодный. Неприветливый, несущий воды из Антарктиды и, как будто этого недостаточно, изредка напоминающий о своём «белом» происхождении то жгучими португальскими корабликами, то другими жгучими штучками.

Атлантический — белый океан, не только потому, что в нем плавает Белая акула, но и потому, что он омывает берега Европы, двух Америк и даже в Африке ухитрился разместить на своих берегах страны, если и не «белые», то ассоциированные с «бременем белого человека». Намибия — где до сих пор многие чёрные говорят на немецком языке, Либерия — единственная полу-колония белой Америки. Я уж не говорю (хотя уже конечно говорю) о Тунисе или Марроко (или Марокко) обо всех других арабских странах, где живут хотя и не совсем белые, но все-таки светлые люди.

С другой стороны Африки, теплый, как будто пропахший восточными пряностями Индийский океан, приносящий из лежащих на другом берегу стран не только дух Индии, но и добрую четверть населения Дурбана и даже матери белых поселенцев — Кейптауна.

Если бы не климат, слишком жаркий и чересчур влажный — так я себе представляю Индию — я бы хотел жить где нибудь в Натале. Купаться круглый год на прекрасных пляжах Балито или Маргейта, бродить по настоящему восточному базару и на пикник ездить в предгория Дракенсберга.

Да мало ли в Южной Африке мест, где так заманчиво было бы поселиться — это не только Кейп, но и маленький и такой игрушечный Лайденберг затерянный между гор Восточного Трансваля, и Платенсберг с его сказочным 5 километровым пляжем и Найсна, как драгоценное кольцо окружающая живописнейшую бухту и те города и городки, где мы еще не побывали, но очень надеемся побывать.

По моему, одна из самых блестящих идей нового послеапартеидного правительства — это «Rainbow nation» — нации-радуги, где все равны и все дружны, где разность цвета кожи, традиций и религий служит не разделяющим, а взаимнообогащающим фактором, где забыты слова «кафр» и «кули», «жид» и «арабская свинья». Конечно, это скорее мечта и пройдет много поколений прежде чем она станет, я верю, чем-то реальным. Конечно новое правительство само разрушает эту благородную идею всякими «affirmative actions» или программами «чёрного бизнеса», но как мечта, а может быть даже утопия, я не знаю другой такой благородной государственной идеи.