Страна Эмиграция

С Ксенией у меня связано настоящее «планетарное» явление — изменение климата Южной Африки.

Летом 1991–1992 когда все мы еще жили в Aintree Flats, «безлошадная» Ксения добиралась после рабочего дня из центра, из адвокатской конторы в наш район на автобусе. Только житель Йоганнесбурга может понять — какое это несчастье. Вдобавок к этому, автобус останавливался довольно далеко от нашего интернационального дома и изрядный кусок дороги Ксения проделывала пешком. И каждый или почти каждый раз она попадала под проливной дождь. Ксения возвращалась с работы в одно и то же время, и дожди в то время шли с точностью часового механизма. С утра, часов до 2 — жарко, переменная облачность, после двух начинали сползаться облака, где то лениво погромыхивал гром и к трём часам на город и на Ксению, которая как раз в это время была на пути к дому, обрушивался настоящий тропический ливень.

Закрученный ветром, дождь хлестал сразу со всех направлений, казалось загибался снизу вверх, так что пешеход, даже под зонтом, через 2–3 минуты промокал до нитки.

Аборигены, хорошо знакомые с повадками Трансвальской погоды, заблаговременно облачались в пластиковые робы, напоминающие водолазные костюмы и, белозубо улыбаясь, скакали через лужи.

Давно нет уже Ксении, нет и регулярных послеполуденных ливней. Дожди идут, когда им вздумается, иногда по 2–3 дня сеет мелкий московский дождик с короткими остановками, иногда даже в летний, влажный период, по 3–4 недели с неба не падает ни одной капли дождя.

Говорят, что изменение климата связано с глобальным потеплением, парниковым эффектом, даже термин для этого подобрали — Эль Нино (или Ниньо) эффект. Вполне возможно — кто это может проверить.

С Ксенией дело ещё сложней. Мы потеряли её из виду когда разъехались из нашего первого пристанища по разным более спокойным районам.

До нас доходили только слухи о её жизни. Говорили, что на каком-то этапе она потеряла работу и очень бедствовала, что выручал её только взрослый сын, что потом дела её пошли в гору, что тот же сын помог её купить «Pawn shop», то-есть скупку, где-то на Луи Бота, по другим сведениям деньги на это ей ссудил местный boy-friend (английский всё же потрясающий язык, называем 60 летнего мужчину мальчиком и никакой неловкости не происходит).

Дальнейшее тоже из рассказов.

Вроде бы Ксения, разойдясь с местным «мальчиком», решила вернуться в Россию. Получила визу, купила билет и продала свой магазинчик. В день гибели приехала забрать что-то из личных вещей в уже не принадлежавший ей магазин. На выходе её поджидал какой-то невзрачный черный подросток, который попытался вырвать у нее сумочку с 150 рантами и косметикой. Ксения, забыв все неписанные законы каменных джунглей (жизнь дороже денег — отдавай не размышляя), пыталась сумочку защитить и получила пулю в голову.

Вот так! Грустная история? Она могла бы быть такой на все 100 процентов, если бы не некоторые шероховатости в этой простой казалось бы истории, если бы не некоторые сомнения… Но об этом позже.

Итак, с теми, кто, пройдя огни и воды, сумел устроиться, всё по-моему ясно.

А теперь поговорим о тех кому у нас жить плохо, вернее не так хорошо, как им хотелось бы и почему.

Нет не о тех, которым везде было бы плохо: не о хронических неудачниках или алкоголиках, лентяях и праздных мечтателях, мелких жуликах и преподавателях марксизма-ленинизма пойдет речь.