Страна гор и легенд

Надвигается прохлада — верный признак приближения сумерек. Пора расставаться, да и хозяева начинают уже понемногу собираться в дорогу: женщины выносят из шатров паласы, скатывают их в рулоны и вместе с чайниками, горшками, керосиновыми светильниками кладут у шатров. Потом принимаются и за шатры: несколько человек вместе с детьми возятся с навесом, другие — с шестами. Мужчины сгоняют в стадо овен и верблюдов.

У машины я обнаруживаю заждавшегося механика, а водитель что-то бурчит о времени и дальней дороге. Я хочу расплатиться с Аятуллой (так зовут механика) но он остается неумолим.

— Когда-то я работал на строительстве шоссейной дороги через Саланг в Гиндукуше, — говорит Аятулла, — и всегда буду помнить ваших инженеров. Благодаря им я получил специальность автомеханика. И как память о тех днях храню вот это! — И он показал памятный значок в честь покорения Саланга: на латунной пластинке выбит въезд в высокогорный туннель.

— Когда встретите «шаурави» (советских), которые работали на Саланге, передайте привет! — И Аятулла приветливо машет на прощание рукой.

Водитель спешит, и он прав: до Кандагара предстою проделать не одну сотню километров, а сумерки идут по пятам. Все меньше становится стоянок кочевников, зато все чаще машина обгоняет их караваны.

За степенно вышагивающими одногорбыми верблюдами, нагруженными домашним скарбом, следуют лошади и ослы, а замыкают шествие отары овец в непременном сопровождении сторожевых собак. На шее у каждого верблюда на вышитой ковровой тканью сбруе, на ногах и попонах — небольшие колокольчики и их тихое позвякивание разносится далеко-далеко. На верблюдах и лошадях кроме скатанных палаток и домашнего скарба — нередко и рулоны перекупленных у ремесленников дорогих ковров, которые кочевники выгодно продают на городских рынках по пути следования. На своеобразных сиденьях, прикрепленных на горбах верблюдов, верхом восседают ребятишки. Покачиваясь в мерный такт шагов «кораблей пустыни», они вместе с ягнятами, курами и козлятами напоминают живых кукол из сказок. Все взрослые идут рядом с караваном.

Облик Калата, который считается центром проживающих в юго-восточных и южных районах кочевых племен, мало отличается от Мукура: те же дувалы, за которыми видны куполообразные крыши, потемневшие в сумерках пятна садов. У дороги несколько современных коттеджей. Но особенно выделяется внушительный массивный форт на большом каменистом холме.

Это Калате-гильзай — Форт гильзаев, игравший видную роль в период борьбы афганского народа за освобождение от персидского господства и впоследствии от экспансии британского империализма. Он контролировал движение между Кандагаром и Кабулом, не раз подвергался разрушениям, переходил из рук в руки и перестраивался. В 1738 г. Калат был разрушен Надиром Афшаром, а спустя 100 лет, во время англо-афганских войн, когда правительство британской Ост-Индии стремилось превратить Афганистан в буферное полуколониальное государство, англичане потратили немало усилий, чтобы, выстроив на холме Калата крупные фортификационные сооружения, контролировать всю обширную территорию между Кандагаром и Кабулом.

В значительной степени сохранив черты старой родо-племенной организации, кочевые племена всегда играли видную роль во внутренней жизни Афганистана. Их история неотделима от всей истории страны; в середине XVIII в. родо-племенная организация племен в значительной степени стала политическим ядром самостоятельного государства. С тех пор ни одно важное событие в жизни страны не обходилось без их участия.

Однако отношения племен с центральным правительством обострились, когда они враждебно встретили мероприятия по вовлечению кочевников в орбиту активной экономической жизни путем перевода их на оседлость.

И по сей день влияние родо-племенной верхушки кочевых племен, сохраняющих древнюю структуру семья — клан — племя, весьма значительно. В решении большинства аспектов внутренней жизни племенная знать опирается на джиргу. В переводе с пушту «джирга» означает «круг», «собрание», «совет». Это древнейший орган племенного самоуправления. Корни института джирги уходят в далекое прошлое. Выполняя три функции — законодательную, судебную и полицейскую, джирга издавна служила важнейшим инструментом в деле мобилизации сил для отпора врагу. Но она не является чем-то постоянно действующим, а собирается по мере необходимости. Члены совета — «джиргамары»— из числа старейшин и состоятельных лиц занимаются разбором ссор, конфликтов, споров, случаев нарушения обычаев, регулируют взаимоотношения с другими племенами и т. д. Джирга собирается либо во время стоянок кучи, либо в мечетях, либо на деревенских площадях, либо в «михманхана» — домах для странников, которые есть в любом селении.