Страна гор и легенд

Одна из характерных особенностей кандагарского дома — наличие большого, оборудованного под жилье помещения, куда обычно переселяются в жаркое время (июль — сентябрь). А летом температура поднимается здесь далеко за 40°. В октябре жара уже заметно спадает, и теплую осень наряду с ранней весной кандагарцы читают лучшими временами года. С летней жарой они связывают старую легенду.

Когда-то в горах Сафедкох жил благочестивый старец по имени Баба Фарид. Однажды он прослышал, что кандагарцы стали нарушать древние обычаи гостеприимства, отказывая в помощи и милостыне приходящим в город путникам, дервишам и пилигримам. Тогда решил он сам испытать людей. Прикинувшись нищим, он долго бродил по улицам, но никто не подал старцу даже корки хлеба. Баба Фарид рассердился, выловил из реки рыбу и положил ее на солнце. Когда оно опустилось совсем низко, рыба зажарилась, а земля покрылась красной раскаленной пылью и опалила лица людей. Старец ушел в горы и больше никогда не возвращался. И с тех пор в знак вечного наказания людям, посмевшим нарушить древний обычай, солнце над Кандагаром опускается летом совсем низко к земле.

Монумент в память о битве при Майванде и мавзолей Ахмед-шаха в центре города — главные достопримечательности Кандагара. Хотя мавзолей и расположен буквально в двух шагах от основной городской магистрали, но, загороженный старыми глинобитными дувалами и постройками, издали просматривается плохо. Городские власти планируют в ближайшие годы снести эти кварталы, на их месте разбить городской парк, но пока над старыми глинобитными сооружениями виднеется лишь верхняя часть купола зелено-голубого мавзолея. Его фасад нуждается в реставрации, хотя внутри и выглядит неплохо: стены и потолки расписаны мелким цветочным орнаментом в зеленых и красновато-коричневых тонах. В одном из приделов в застекленных витринах хранятся принадлежавшие Ахмед-шаху шлем, щит, инкрустированные золотым орнаментом металлические нарукавники и рукописный экземпляр Корана.

Пройдя небольшой сад у мавзолея, выходим на многолюдную площадь с маленькой мечетью. На ней десятка три людей разных возрастов — но ни одной женщины! — сидят молча и, лишь заметив в руке одного из нас кинокамеру, бросают настороженные взгляды. Почти не обращает на нас внимания и сидящий у самого входа в мечеть служитель. Он только одобрительно кивает головой, когда мы снимаем обувь и кладем перед ним кинокамеру.

Эта мечеть считается одним из наиболее почитаемых мест исламского культа в Афганистане, и в ее стенах никто никогда не осмеливался отдать приказ задержать даже совершившего уголовное преступление. Рядом мечетью находится небольшое каменное сооружение, где хранится «рубище пророка», полученное когда-то от бухарских эмиров. Но увидеть реликвию невозможно: согласно обычаю, ее выносят на всеобщее обозрение только в часы тяжелых испытаний. В XX в. такое случалось дважды: в 1929 г., когда король Аманулла пытался объединить племена для подавления антиправительственного мятежа, и через шесть лет, когда в Кандагаре вспыхнула эпидемия холеры.

Внутренние стены и потолки мечети окрашены в золотисто-красноватые тона и украшены вкраплениями из кусочков стекла, что создает впечатление особого блеска и праздничной торжественности. В одном из приделов под яркой неоновой вывеской находится витрина, к которой бесконечной чередой тянутся прихожане. Они прикладываются губами к стеклу. Что хранится за стеклом, узнать не удалось: было бы бестактно интересоваться этим у верующих.

Мы видим, как в правом углу мечети над длинным столом, покрытым темно-зеленой тканью, склонились двое мужчин в дастарах и женщина в темно-зеленой залатанной чадре. Судя по одежде, это крестьяне. Медленно двигаясь вокруг стола, женщина приподнимает края материи, закрывающей тело ребенка, и прикладывает ее к губам. Затем все обходят стол и, согнувшись, два раза пролезают под ним, а потом целуют края материи.