Страна грез

Джеймс долго стоял на улице в темноте. Вообще в этом не было ничего странного. Он полжизни провел рядом с этими строениями, перемещаясь от одного к другому то пешком с лошадью под уздцы, то на машине с полным кузовом сена, то ждал Дейзи, детей или отца. Но сегодня все было по-другому: Джеймс принял душ, надел чистую одежду, причесался и оставил шляпу лежать дома на стуле.

Он смотрел на окна домика Дейзи. Джеймс видел, как подрагивает пламя свечей, и знал, что она сейчас работает. Сказав себе, что постоит здесь еще минутку, Джеймс двинулся к двери. Мысленно он унесся далеко назад во времени, в то лето, когда Дейзи приехала на ранчо. Она была постоялицей, такое описание лучше всего подходило к ней, подумал Джеймс. Они не были знакомы и просто поцеловались на берегу речки, вот и все.

Когда-то очень давно.

Джеймс уже собрался было уйти, но увидел, что Дейзи подошла к окну. Она вгляделась в темноту, на ней была рубашка. Это все, что успел увидеть Джеймс, прежде чем Дейзи снова задернула шторы.

Была тысяча предлогов, под которыми Джеймс мог прийти к ней. Отец сказал ему, что хотела пойти послушать сегодня Луизу, и он мог бы либо одолжить ей машину, либо отвезти ее сам; мог расспросить Дейзи о Сейдж, помочь обзванивать полицейские участки, в которые она еще не звонила. В голове Джеймса буквально роились все эти предлоги, один лучше другого, чтобы постучать в ее дверь. Но когда наконец постучался, то вдруг оробел: он не знал, что скажет; ни одна мысль не шла в голову, так как бешеный стук его сердца заглушал все. Джеймс мог поклясться, что именно поэтому его голова оказалась предательски пуста.

— Привет, — произнесла Дейзи, открыв дверь. Джеймс был рад, что ее голос не прозвучал расстроенно при виде него.

— Привет, — ответил Джеймс.

— Проходи.

Джеймс кивнул. Дейзи едва заметно улыбнулась, открыла дверь до конца, и Джеймс вошел. Все было почти так, как тогда.

— Это напоминает мне о том лете, — проговорил он.

— О каком лете?

— Когда ты была нашей постоялицей.

— Постоялицей… — Дейзи улыбнулась, повторив слово. — Да, именно так меня и можно было назвать…

Джеймс кивнул.

— Очень давно… — Тогда он был намного моложе и гораздо меньше робел, легко находил слова. Он знал, кем был раньше — дерзким ковбоем. Кто же он теперь?

— Тем летом все и началось, — проговорила Дейзи, подойдя к столу и глядя на кости волка, которые принес ей Джеймс.

— Все это? — спросил он, едва дотронувшись до ее волос и не понимая, о чем она говорит.

— Моя работа. Я начала делать украшения из всяких вещиц, что нашла на ранчо. У меня стало все получаться, когда я приехала сюда.

— Ты сделала мне вот это, — произнес Джеймс и извлек из кармана зажим для купюр, украшенный золотым самородком. Это был самый первый самородок, который Дейзи намыла в реке.

— Он до сих пор у тебя?!

— Как видишь.

— Люди считают, что я дарю им любовь. — Дейзи посмотрела на Джеймса. Ее лицо на мгновение озарилось улыбкой, но она быстро угасла.

— Как у тебя так получается?

Дейзи пожала плечами. У нее были хрупкие плечи и длинные, изящные руки. Джеймс взял со стола новую работу Дейзи и посмотрел на лица, которые она вырезала на кости. Внутри кольца из концентрических окружностей друг на друга смотрели двое, и Джеймс догадался, что это мужчина и женщина.

— Кто это? — спросил он.

— Я не знаю, это всего второй двухсторонний браслет, который я делаю.

— А какой был первый? Для кого ты его сделала?

— Для Сейдж, — ответила Дейзи. — На нем изображены близнецы.

Джеймс кивнул. Он провел большим пальцем по крошечным лицам — поверхность была гладкой. Джеймс убрал палец и посмотрел на изображение снова. Глаза мужчины и женщины были живыми, и казалось, что они страстно желают чего-то. Внезапно Джеймс понял, что это он и Дейзи.

— Чего они хотят? — спросил он.

— Друг друга.

— Что же им мешает оказаться вместе?

— Я не знаю, — ответила Дейзи, глядя на него.

— Это мы, ведь так? — Джеймс подошел почти вплотную к ней.

Дейзи улыбнулась:

— Может, так все это и работает, люди видят себя…

Джеймс смотрел, как она собрала в ладонь целую пригоршню камней. Он понял, что Дейзи избегает его, ведь она даже не ответила на вопрос. Пламя свечей моргнуло, заставляя тени плясать на стенах, полу и потолке. На улице, совсем рядом, залаял волк. Луис Шолдерблэйд однажды сказал, что Дейзи обладает силой и Джеймсу повезло, что она есть у него. Сам он не знал, верить ли в такие вещи, но не мог отрицать, что как только отдал Дейзи кости, вокруг ранчо стали собираться волки, и их вой был тому подтверждением.

Она все еще держала в руке камни. Джеймс произнес ее имя, и Дейзи подняла глаза. Он обнял ее и услышал, как камушки посыпались на пол, как и первый раз, когда он поцеловал Дейзи на берегу речки и у нее из рук выпал золотой самородок. И сейчас Джеймс поцеловал ее.

— Джеймс, не надо.

— Помнишь это место? — произнес он рядом с ее губами. — Я думаю, ты не смогла бы сейчас жить в этом доме, если бы не думала о нас, если бы воспоминания были неприятными…