Страна Яблок

– А! Ну, когда дойдёт, впусти его и вместе с ним приходи, а если совсем упадёт, на живопырке съезди за ним. Только карабин с собой возьми. А нам надо подумать, как быть. На обоих берегах много работы, надо подальше вниз и вверх пройти, всё очистить, и постоянная охрана нужна. Хотя бы двое в смену, а это уже четверо.

Как работать будем? И так не справляемся.

– А, кстати. – Сергей замолчал. – Кстати. Что со скотиной?! Коровы не мычат, свиней не слышно, а дело к вечеру уже.

– Да мы всё сделали, – сказала Лариса и улыбнулась. – И подоили, и покормили. Ты не подумай, Вадим с ружьём был, с плеча не снимал.

– С карабином, – рассеянно поправил Сергей. – С карабином… И правильно сделали. Надо отдавать только те приказы, которые можно выполнить. Я что-то в горячке про коров и забыл совсем. Старый стал. «Харт олдын, бох олдын» – да, Ильяс? Но как же доили? Неужели вручную? А навоз? А холодильник? Хотя что я спрашиваю, мы же в бане мылись. Генератор запустили? – Вадим кивнул. – Сколько генератор соляры съел?

– Около трети бака, литров пятнадцать.

– Сотка в неделю, пятьсот в месяц. Где-то на год хватит, если без всего остального.

– А холодильники? А…

– А по полной – на три месяца. Нормально. Топливо найдём, вручную откачаем, цистерну подгоним. Курочка по зёрнышку клюёт, а весь двор обсерёт, – улыбнулся Сергей. – Что вы так пригорюнились-то? Можно подумать, для нас что-то изменилось – как жили, так и будем жить. В чём-то даже легче будет. Только мало нас.

– Вернее всего, сложился Интрофай, – сказал Вадим. – У меня двоюродный брат стажёром в питерском головном офисе. Физик от бога. Он там предупреждал, в колокола бил, но кто стажёра будет слушать. Они одновременно запустили расширение системы и переход на мегакубиты. Так сказать, суперхард и суперсофт. Возникшая мегасверхпроводимость потребовала такого же суперохлаждения… ну и всё. Я упрощаю, конечно… да и не понимаю особо. Денис мне подробно это рассказывал всё, душу изливал.

Мне показалось, что Сергей вздохнул с облегчением.

Неужели подводил к тому, чтобы кто-то другой сказал вслух то жуткое, что давно все поняли?

Наверное.

Скажи это Сергей, посыпались бы возражения, рассуждения и доводы, базар на два часа. А с Вадимом что спорить? Вроде автоответчика.

– Американцы спасут, – заявил Армен. – Не может быть, чтобы у американцев всё рухнуло. Это только у наших.

– Вы, армяне, всегда на американцев надеетесь, – сказал Сергей. – Помогли они вам хоть раз? Они вам даже в Турции не помогли. Никто за вас не впрягся, кроме русских.

– Они прилетят на наше поле на большом белом самолёте с эмблемой «Макдоналдс», – сказал я. – Команду девчонок-барабанщиц надо готовить. Мажореток в мини-юбках. Или маржореток.

– Можно одних барабанщиц привезти, без самолёта, – буркнул Аркадий вполголоса.

– Без барабанов, – поддержал Серёга, – и без юбок.

– У Аркадия древняя радиола была. Ламповая, без электроники. Там все города, по-моему. Может, она ловит что-нибудь? Если работает, конечно, – сказал я и вспомнил бабушку.

Когда включали бабушкину «Ригонду» – полированный комодик, затянутый по фасаду жёлтой тканью: медленно разгорался зелёный огонёк, на шкале светились волшебные названия чужих городов, далёких как звёзды.

Копенгаген, Турку, Осло, Брно, Рим, Рейкьявик.

Встречая в книжках слово «гобелены», я представлял их как узорчатую ткань на передке радиолы, а тугие клавиши казались мне сделанными из слоновой кости.

По средам бабушка бросала все дела и слушала передачу по заявкам со старыми песнями, утирая слёзы кончиком платка.

«Какой же голос у человека, какой голос! Как же душевно поёт! Как будто всё знает про тебя!»

– Что значит «если»? Что значит «что-нибудь»? За базаром следи! – Нервный Аркадий заводился мгновенно. С пол-оборота, как мотоцикл «Хонда». – У меня всё работает, магнитная антенна есть. Проверял уже. Глухо. Даже треска нет.

– Серёженька, неужели все погибли? – выдохнула Лариса. – Неужели мы одни остались? Этого же не может быть.

– Если американцы не помогут, одним не выжить, – предположил Армен.

– Закройся, а?! – крикнул Аркадий. – Что ты каркаешь? Разговор сейчас про охрану, про уборку берегов, а не про американских барабанщиц.

– Про барабанщиц – это вообще не я говорил. Я говорил, что…

Длинно и утробно промычала корова, потом ещё одна.

– Коровы тоже волнуются насчёт американцев, – сказал я.

– Насчёт быков, – уточнил Серёга. – Коровы в корень смотрят. В бычий.

– Да ну вас, дураков, – махнула рукой Лариса.