Страна Икс

— Ну что вы — везде. Кое-где даже ближе подходит.

— Широка страна моя родная , — пробормотал неосознанно *. — Много в ней лесов, полей и рек...

Добрый Дядя посмотрел на него с сомнением, словно пытаясь что-то разглядеть. Но, должно быть, не разглядев, успокоился и сказал:

— Ого, какие вы песни знаете! Это вы что же, на подпольных ваших сборищах давно забытые коммунистические песни пели? Шучу, шучу, — Дядя рассмеялся. — Вообще-то, — добавил он скорбно, — мы, конечно, агонизирующее образование. Если бы не Договор об обмене и поставках — да-авно бы уже загнулись.

— Какой договор? С кем? — не понял *.

— С ними, — кивнул Дядя в сторону забора.

— Они же враждебные! — взвизгнул *.

— Да уж, — подтвердил Добрый Дядя. — Не дружественные. Это уж точно.

— Тогда как же?

— Ну, войны мы всё-таки не ведем, — Добрый Дядя вздохнул с некоторым, кажется, сожалением. — А вот сырье они нам поставляют. Сам видишь, — Дядя повел рукой вдоль забора, — нам-то сырье брать неоткуда. А без сырья нам — крышка.

— Так значит мы не сверхдержава?!

Добрый Дядя развел руками.

— Так почему же... почему они нас не захватят?!

— Но-но! — сказал Добрый Дядя. — Всё у тебя одно на уме!

Он вздохнул.

— Никогда они нас не захватят, — сказал он горько, — потому что у нас под всем Городом заложено черт знает сколько ядерных бомб. И в случае агрессии они все будут взорваны. И они, — Дядя кивнул на забор, — это знают.

— А как-нибудь не взорвать их нельзя? — спросил неосознанно *.

— Какое там! — уныло сказал Дядя. — Они все соединены единой сетью. И всё так перегнило и перержавело, что и трогать страшно. Чудо, что само ещё не взрывается. А управляет всей системой компьютер. Так он, собака, замурован. И размуровать его нельзя — у него блок самозащиты сработает. И питание у него — автономное, — горько закончил Дядя.

Он глянул на * и вдруг спохватился:

— Нет, ты не подумай! Мы, кроме всего прочего, им нужны.

— Как так?

— А так: они нам товар всякий залежалый со складов поставляют — который у себя продать не могут. У них же там денег-то нет. Вот они его продать и не могут. Очень мучаются... Это же им выгодно? Выгодно. Ну, а мы им — дерьмо...

— Какое дерьмо? — не понял *.

— Ну какое, какое.... Обыкновенное. Из городской канализации. У нас дерьма знаешь сколько! Ого-го! — Дядя приосанился. — Мы миллиарды гектаров органическим удобрением снабжаем. Их, конечно, миллиарды, — добавил он с горечью...

На площадку с ревом стали прибывать машины. Посыпались охранники. Построились рядами. Стали выводить людей в наручниках. * с изумлением увидел среди них знакомые лица. Многие, правда, были сильно изуродованы.

Он повернулся к Доброму Дяде.

— А это твои однодельцы. По твоим, в основном, показаниям.

— А куда их?

— Ну ты что, не видишь, куда они идут? В Бойню...

— Так там...

— Ну конечно. Конечно, там не скот забивают. Откуда у нас скот? Это бойня для людей. А мне, поскольку именно я являюсь тем Добрым Дядей, который раскрыл это дело, дарована привилегия присутствовать при их казни. А тебе я решил дать возможность посмотреть на все это вместе со мной. И пойти уже последним. Я, видишь ли, к тебе привязался как-то, — застенчиво добавил он.

Но * пропустил это мимо ушей.

— Как — последним? — шепотом спросил он. — Но ведь я же приговорен не к смерти! Я же приговорен к пяти годам лагеря!

Дядя вздохнул.

— Видишь ли, — сказал он мягко и убедительно, — нет у нас места для лагерей. Ну сам посмотри, — и он махнул рукой в сторону забора.

*, как завороженный, посмотрел на забор.

— Не может быть, — зашептал он, — Не может быть... я же их сам видел...

Он обернулся к Дяде.

— Но я же их сам видел! — выкрикнул он с отчаянной надеждой.

— Кого?

— Их. Уголовников. У вас — там...

— Уголовников? — не понял Дядя. — Ах, уголо-овников... — Дядя, кажется, даже расстроился. — Ну что вы, милый мой! Какие же это уголовники... Это были наши сотрудники. Иногда, знаете, приходится разыгрывать такие вот спектакли. Для пользы дела, понятно. Ну и опять же, какое-то развлечение...

* молчал, глядя на него жутким пустым взглядом. Лицо его бледнело на глазах.

— А дочка? — вдруг мертвеющими губами спросил он. — А как же моя дочка?

— Видишь ли, в чем дело, — потупившись, начал Добрый Дядя, — это вообще-то не твоя дочка, а ***...

* осел на землю.

— Ну-ну, — забормотал Добрый Дядя, пытаясь его поднять, — ну, зачем же так расстраиваться-то?

— Всё, — проговорил *, глядя пустым взглядом на иссякающую колонну обреченных. — Всё.

— Что — всё? — переспросил Дядя.

— Всё. Нет у меня больше ничего родного.

— Ну вот и хорошо! — радостно воскликнул Дядя и даже отпустил *.

— Хорошо? — спросил тот, глядя на него снизу вверх.

— Ну, конечно, — объяснил Дядя. — Раз нет ничего родного, то и нечего терять. И не страшно умирать. Разве я не прав? — осведомился он.

— Где она? — вдруг спросил *, глядя в последние спины, исчезающие в отверстом зеве Бойни. — Где она?

Он рывком поднялся и схватил за пиджак Доброго Дядю.

— Кто — она? — изумился тот, пытаясь высвободиться. — Ваша жена?

— Нет! ****, где она?! Её не было здесь! Не было!

Дядя вновь потупился.