Страна Икс

— Нет! — И опять удар — на этот раз в голову.

— Она завербовала тебя?

— Нет!

Удар в пах — так, словно раскаленный лом вогнали в промежность и до желудка.

— Да, сука, да!

— Нет!

Ему уже казалось, что он все слабее и слабее ощущает удары. То ли он привык к ним, то ли мозг уже плохо воспринимал. В сознании кроме слова «нет!» ничего не осталось. Он не мог даже кричать, как вначале. Кричать было больно. Болели легкие — от побоев. И горло — от крика.

И тут он впервые услышал голос своего палача — детины.

— Я думаю, хватит, — спокойным и даже каким-то симпатичным голосом говорил детина.

— А может, еще немножко? — спрашивал Добрый Дядя.

— Нет смысла, — отвечал детина. — Ты же должен знать эту категорию. Для него же жена — это же не женщина. Это же символ покоя, домашнего очага, уюта, своей социальной ячейки в иерархической структуре общества. Единственного места, где он может отдохнуть, расслабиться, набраться сил. Единственного, что реально связывает его с миром. Нет, моими методами тут уже не помочь. Он от этого не откажется. Без этого он — ничто.

Повисла пауза.

Затем послышался искренне изумленным голос Доброго Дяди:

— Ну и ну, я уж думал, мне мерещится. Слуховые галлюцинации, думаю. Боже мой, где ты всего этого набрался? Да ты же на эксперта-психолога незаметно вырос, елки-палки!

— Наберешься с вами. Не первый ведь год.

— Да уж... Ну что ж, наверное, ты прав. Поверю.

— Поверь-поверь. Я за свои выводы ручаюсь... А ты бы за меня замолвил там, наверху. Вот так, мол, и так. Воспитали, мол, в своем коллективе. Талант, мол, пропадает.

— А я и замолвлю. Еще с парой человек поговорю по твоему поводу и — напишем официальное ходатайство.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно. В конце концов, я предпочитаю иметь дело с тобой, а не с этими зажравшимися идиотами.

— Спасибо, спасибо.

— Рано еще... Ну так что — теперь моя очередь?

— Да. Только вот он отойдет чуток — и приступай.

Чуток длился совсем недолго. Видно, подумал вяло *, не хотят, чтобы я собрался с силами.

— Ну, — говорил, сидя опять на столе, Добрый Дядя, — видишь, сколько тебе пришлось вынести из-за твоей жены? И ведь это только начало. Да, да, начало. И ты сам выбрал этот путь. Я ведь тебе говорил. Я тебя предупреждал. И я был прав.

* неловко шевельнулся и застонал.

— А-а-а, вот видишь! — Добрый Дядя соскочил со стола. — И это все из-за нее — из-за твоей жены. Она сейчас там дома, в тепле, в уюте, сытая, а ты — тут: избитый, окровавленный, голодный. И все из-за кого? Из-за нее.

Добрый Дядя вдруг повернулся на каблуках.

— А что ты про нее знаешь, а? Ничего! Ты ведь ничего про нее не знаешь! Ты думаешь, она достойна того, чтобы ты все это из-за нее выносил? Да ничуть не бывало! Ну, что ты на меня так смотришь? А, ты уже боишься. Да, да, боишься! Ну что, хочешь, я расскажу тебе, с кем она спала до того, как стала твоей женой? Ну, не маши головой, ведь хочешь, хочешь, я же вижу. Ты еще не забыл ***, своего лучшего школьного друга — с первого класса, а? Мы о нем много с тобой говорили... Ну что ты так на меня смотришь? — да! Да, он спал с ней до того, как она стала твоей женой. А ты и не знал об этом? Бедная крошка! А ты забыл, кто тебя познакомил с твоей женой? A-а, вижу: прозреваешь! Это хорошо. Но это еще не все! Ой-ой-ой, что же это ты так побледнел-то? Это ты напрасно. Такой самоотверженный мужчина — и на тебе! Ну, соберись с силами! Где же твое мужество? Правде надо смотреть прямо в глаза, хотя это и горькая правда... Итак, твоя жена — да не закатывай ты глаза, не закатывай!.. экое, право, горе... ну, ну... ну вот и хорошо... очухался? Ну, так слушай: твоя жена, выйдя за тебя замуж, по-прежнему спала с ***! Понял? Они использовали тебя как прикрытие! Как легальное прикрытие! На всякий случай! Они трахались на твоей постели! Они смеялись над тобой у тебя за спиной! Ты думаешь, твоя жена сейчас одна дома? — Черта с два! Она с ***! И сказать тебе, что он с ней делает?

Добрый Дядя поднялся с корточек и пружинистой походкой прошелся по кабинету.

— A-а, вот то-то же! — Он, казалось, был доволен эффектом. — А ты помнишь день рождения твоей дочери? Когда ты — после того, как все гости разошлись, вынул для себя, жены и *** заветные бутылки из массандровских подвалов — твою гордость! фамильное наследство! — и упился так, что твоя жена и *** вынуждены были тебя отнести в постель прямо в одежде?

* громко застонал и закрыл глаза.

— Ага, сообразил-таки! Да, да, голубчик, они подвинули тебя к стене, а сами занимались любовью прямо рядом с тобой!

— Не верю! — выкрикнул *. Выкрикнул, надеясь на чудо.

— Не веришь? — с восторгом переспросил Добрый Дядя. — А у нас снимочки есть. Цветные. Объемные.

Добрый Дядя кинулся к столу и достал из ящика пачку снимков.

— На-ка, посмотри! На! На! — совал он их под нос *. Снимки были крупноформатные, некоторые — и крупным планом.

* завыл и, повалившись на бок, принялся биться головой об пол.

— Ну как? — спросил, открывая дверь и входя, детина.

— Как видишь, — весело откликнулся Добрый Дядя.

Детина нагнулся и поднял один из снимков.