Читаем Страна кленового листа - начало истории полностью

Условия Парижского мирного договора 1763 г. окончательно закрепили в Северной Америке результаты Семилетней войны, а в память о сражении, происшедшем на равнине Авраама и стоившем жизни обоим полководцам, в Квебеке был сооружен обелиск с надписью: «Доблесть принесла им общую смерть, история — общую славу, а потомки — общий памятник». Слова, по-видимому, символизировали мир и гармонию, которые будто бы воцарились в Канаде с приходом англичан. Однако на деле с установлением английского колониального господства в стране возник национальный вопрос, связанный с судьбой населения французского происхождения, который не решен и поныне{44}.

Новые хозяева колонии стремились добиться прежде всего беспрекословной покорности франкоканадского населения. Англичане взяли курс на сохранение существовавшей в Канаде системы феодального подчинения и эксплуатации, т. е. на союз со старым господствующим классом. В связи с жалобами сеньоров на абитанов немедленно были изданы многочисленные приказы, предписывавшие уплату всех сеньориальных повинностей в звонкой монете, причем под страхом самых суровых наказаний, вплоть до лишения земли.

Новые власти потребовали также, чтобы крестьяне по-прежнему несли воинскую службу в ополчении. От нее освобождались только духовенство, сеньоры и новые владельцы феодальных поместий — англичане. Крестьяне должны были выполнять многочисленные и обременительные обязанности по ремонту и расчистке дорог, заготовке дров для нужд военных гарнизонов, поставке провизии войскам. За отказ они подвергались строжайшим наказаниям.

Канадские сеньоры и католическое духовенство немедленно проявили полную готовность сотрудничать с завоевателями в интересах сохранения своего материального благополучия и престижа. Что же касается основной массы колонистов, то к режиму англичан она отнеслась совсем иначе. Известны случаи недовольства франкоканадских абитанов из-за привлечения их к выполнению бесплатных работ на дорогах, перевозок поставок зерна и дров гарнизонам. Когда английские власти попытались навербовать волонтеров из крестьян и горожан для борьбы с восставшими индейцами под руководством Понтиака, эти попытки окончились провалом. Политика пассивного сопротивления английскому господству уже на самом начальном этапе приобрела национальную окраску, ибо франкоканадской массе противостояли теперь наряду с прежними новые эксплуататоры — английского происхождения.

7 октября 1763 г. Георг III обнародовал прокламацию об образовании колонии Квебек. Этим документом фиксировались основы английского колониального режима в Канаде{45}. Согласно прокламации, юго-восточные районы бывшей Новой Франции передавались английской колонии Новая Шотландия, к Ньюфаундленду переходили Лабрадор и прилегающие острова, а земли, расположенные к западу от реки Оттавы, были объявлены индейской резервацией. Расчленяя таким образом территорию Квебека, власти преследовали вполне определенную цель — ограничить возможности расширения и роста франкоканадских поселений, предотвратить выступления туземцев, чье отчаянное сопротивление так напугало колонизаторов, и создать гигантский заповедник для неравноправной торговли белых с коренным населением Северной Америки.

В Квебеке организовывалось колониальное правительство в составе губернатора и 12 назначаемых им советников. Губернатор пользовался в колонии безраздельной властью. Он имел право создавать гражданские и уголовные суды, делать земельные пожалования, производить назначения на высшие гражданские и церковные должности, распоряжаться казной, набирать ополчение и даже вести войну против «врагов, пиратов и бунтовщиков». Губернатор должен был всячески поддерживать протестантскую церковь, покровительствовать представителям деловых кругов метрополии, заботиться о защите интересов империи.

На Квебек распространялось действие английских законов и судебной системы. На должности мировых судей могли назначаться только протестанты (99 % населения Квебека были католиками!). Официальным языком становился английский, что рождало для франкоканадцев, не знавших чужого языка и законов, огромные трудности. Прокламация 1763 г. провозглашала для местного населения свободу вероисповедания и разрешала деятельность римско-католической церкви «в пределах, допускаемых законами Великобритании». Это вовсе не означало подлинного религиозного равенства. Уже то, что католики лишались политических прав и возможности занимать общественные должности, ставило франкоканадцев в неравное положение с протестантами-англичанами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее