Страна клыков и когтей

Несмотря на непогоду, в «универсальной» запланированы интервью с паникером из департамента здравоохранения, тремя больными раком, подавшими иск на сеть больниц, и юристом. Съемочные группы разбирают и собирают реквизит, передвигают софиты, наблюдают за лицами, отмеряют паузы. Тонус в помещении растет соответственно. По коридорам снуют ассистенты по производству с пленками, которые циркулируют по этажу как кровь. Монтажеры жмут на кнопки, подчищают, режут, монтируют, из темных закоулков жутковатым шумом взмывает какофония обрезков аудио: писк, хрипы, шипение и чавканье, возникающее, когда машина рвет на части человеческий голос, когда голоса в беседе с глазу на глаз превращаются в череду увечных мгновений, которые можно исказить, запечь, полить соусом, пока напряжение не достигнет пика, а смысл зажарится. Фальсификацией смысла тут никто не занимается, нет, главное — суметь сфальсифицировать сами мгновения, чтобы утомительность общения Homo sapiens стерлась до равномерного массажа и натянулась, как живот атлета. Дело в плавной элегантности, о чем большинство фанатов «Часа» даже не подозревают. «А…», «э…», «таквоты» исчезают, и мы становимся теми, кем хотим быть. Мы избавляемся от неловкости и обретаем красноречие. Мы стираем свое обезьянье прошлое.

Но снег все падает, и те, кому ехать домой в Нью-Джерси, Коннектикут и Уэстчестер, поглядывают в небо. Дома их ждут притихшие семьи. Будь то продюсер или монтажер, корреспондент или ассистент — всем хочется отсюда убраться. Ленч подошел к концу, но осталось еще два прогона и одно интервью, а три ящика из Румынии еще ждут в здании через улицу. В метель людям всегда немного не по себе, но сегодня в воздухе витает ощутимая тревога. Один монтажер, тот самый Ремшнейдер, начал твердить соседям, что грядет что-то дурное. Это не шутка, настаивает он, воспоминая собственные кошмары. Джулия Барнс слышит его слова и решает убраться из офиса до того, как с ним случится нервный срыв или припадок. До нее уже дошли слухи, что четыре монтажера пали жертвой иссушающей болезни. Она как раз нажимает кнопку первого этажа в лифте, когда случается первый из двух полномасштабных сбоев электричества в городе. Закоротило радиорелейную станцию в Канаде, ток перегрузил сеть, свет в Нью-Йорк-сити погас, компьютеры на двадцатом этаже замерли, и по всем коридорам пронесся холодок страха, будто наконец прибыл долгожданный гость.

Книга VII ПОСЫЛКА

32