Страна коров

– А вы что такое будете? – спросил меня Стэн перед зеркалом. За его спиной я видел, как закрывается дверь туалета, отсекая вечеринку снаружи.

– А кем я должен быть? Чем-то целиком, разумеется!

– Нет, не в этом смысле. Я про костюм.

– А, это. Я шериф. Из Нью-Мексико. А вы?

– Он рогоносец, – сказала Этел. – Но в хорошем смысле!

И она игриво чмокнула мужа в щеку.

– Здо́рово, Стэн. Здорово, что к такому вы относитесь с юмором.

– А что мне еще остается? И кроме того – все уже нормально. Мы с Этел снова вместе. А поскольку над этим гадом Льюком висит судебный запрет, он и большого пальца ноги не может высунуть из-за бара, который обслуживает!

Я кивнул и пробрался через толпу со своей спортивной сумкой.

С одной стороны зала расположился Расти и его бригада ученых зоотехников, одетых ковбоями. По другую сторону была Гуэн и ее собратья-неофиты в индейских нарядах.

Увидев меня в полном облачении, Гуэн громко рассмеялась.

– Можно, угадаю… – сказала она. – Вы – шериф!

– Точно.

– Из Аризоны?

– Не вполне. Это было бы преждевременно. Я из Нью-Мексико.

– Понятно. Думаю, это благоразумно. И вы знаете, кто все мы, верно?

Она показала на сторону кафетерия, где сидели ее приспешники.

– На сторонний глаз, – осмелился предположить я, – смотрится так, будто вы все оделись сборищем местной публики…

– Тепло!..

– Допотопная деревня?

– Еще теплее!..

– Сдаюсь.

– Мы – индейцы. Ясно, Чарли? Индейцы!

– Ясно. Хотя в этом определенно сквозит парадокс. А кроме того, их уже не следует называть индейцами, знаете. Правильнее о них теперь говорят – американские индейцы, а еще лучше – коренные американцы…

Гуэн поправила перо, торчащее у нее из головного убора.

– Как угодно, – сказала она. И добавила: – Между прочим, сейчас я еще больше проголодалась, чем полчаса назад, когда мы с вами вместе сюда вошли. Когда еда будет?

– Очень скоро.

– Надеюсь. Мы все умираем с голоду!

Я кивнул. Несколько минут спустя я столкнулся с Расти у писсуара.

– Славная вечеринка! – сказал он, хотя рука у него была на перевязи, и он с трудом управлялся с молнией.

– Спасибо, – ответил я. – Что у вас с рукой?

– Долгая история…

– Они тут обычно таковы!

– И я не хочу в нее пускаться.

– Понимаю. Имейте, пожалуйста, в виду: я очень ценю, что вы сюда пришли сегодня. И, мне кажется, здорово, что вы и другие преподаватели кафедры зоотехнии выбрали одеться в ковбоев!

– Это в каком смысле?

– Вы же играете роли ковбоев, верно? Ковбойские сапоги. Шляпа. Джинсы и рубашки в клеточку. Галстук-шнурок опять же!..

– Я не понимаю, о чем вы. Никто никуда не переодевался…

Похоже, он обиделся. Я извинился, и Расти ушел обратно, сидеть со своими коллегами.

В мужском туалете воздух был влажен и пахуч от ароматических подкладок писсуара. Костюм мой лежал нетронутым в спортивной сумке.

– Вы еще здесь? – спросил Рауль. – Мне казалось, вы собираетесь надеть костюм.

– Собираюсь.

– Так сколько же на это нужно времени? Уже больше тридцати минут прошло с тех пор, как вы сюда зашли. Бесси заметила, что вас нет. Я подумал, стоит сходить проверить…

– Правда? Время летит, не так ли?

– У вас все нормально?

– Конечно, все. А почему вы спрашиваете?

– Вы какой-то отсутствующий. Глаза у вас уже не красные, а хрустально-ясные – и это в нехорошем смысле. Как будто они лужицы прозрачной воды, в которых видны мрачнейшие глубины человеческого страданья. Держитесь вы спокойно и сдержанно. На вас это совсем не похоже, Чарли. Это меня и настораживает.

– Со мной все прекрасно, Рауль. Ценю вашу заботу. Но мне просто нужно приготовить свой костюм, чтобы я смог влиться в вечеринку…

– Этот пистолет у вас заряжен? Тот, что по-прежнему лежит у вас вон в той спортивной сумке?

– Да, заряжен. Клево, не?

– Наверное. Только будьте с ним осторожны. Знаете же, что говорят о заряженном огнестрельном оружии и добрых намерениях. Так или иначе, наверное, мы с вами увидимся снаружи в кафетерии, когда переоденетесь…

Через несколько минут Бесси и Рауль подошли к тому месту, где я стоял у входа под приветственным транспарантом:

– Отлично смотрится вечеринка, Чарли!

– Спасибо, – сказал я. – Я действительно вложил в нее много планирования.

– Мы в курсе. А когда вы собираетесь переодеваться в свой костюм?

– Очень скоро. Он у меня с собой, вот в этой спортивной сумке…

Бесси ушла взять себе пива, а когда вернулась, мы втроем обозрели оживленную сцену.

– Кто это? – спросил я.

– Это один из Димуиддлов, – сказала она.

– А вон тот молодой человек с наладонным электронным приспособлением?

– Президент нашего студенчества, будущее и судьба нашего общества.

– А девушка с ним рядом? Та, что с младенцем?

– Это дочь-подросток Расти. По-прежнему утверждает, что зачатие было непорочным.

– А та фигура, вон там? Мрачная такая, сидит сам по себе?

– Это человек из «Елисейских полей». Вы с ним познакомились, когда ты только приехал в город.

– Я его почти не узнал. Он так постарел!

– Ну да, время и впрямь летит. А молодость приходит и уходит…

Я плеснул еще немного воды себе в лицо.