Страна Лавкрафта

Ипполита припарковала «бьюик» перед цепью, рядом с уже стоявшим там грузовичком «шевроле». Взяла «Реестр», ключи, достала из бардачка фонарик и револьвер, который, по настоянию Джорджа, брала с собой в загородные поездки. «Орития Блу» осталась на пассажирском сиденье присматривать за машиной.

Ипполита постояла, наслаждаясь безлунной ночью. Фонарик решила не включать. Когда глаза привыкли к темноте, она перешагнула через цепь и пошла по дорожке, ориентируясь по Млечному Пути.

Дорожка изогнулась, и впереди возникла деревянная сторожка, в окнах которой горел свет. Останавливаться Ипполита не стала; шум речушки неподалеку заглушал хруст снега под сапогами. Она подкралась к ближайшему окну.

Внутри было двое белых мужчин: они сидели у пузатой буржуйки, а на столике в углу теснились керосиновая лампа и бутылка из-под джина. На астрономов они не походили – скорее всего, местные фермеры, вынужденно подрабатывающие ночными сторожами. Оба спали: один – запрокинув голову так, что видно только щетинистый подбородок, а другой – завалившись вперед, вот-вот упадет лицом на плитку.

«Не стану их будить, просто осмотрюсь, – решила она, перебирая ключи в кармане. – Войду и выйду, и тут же домой, в город. Никто даже не заметит, что я где-то задержалась. А местные пускай спят».

И она пошла дальше, не дожидаясь, пока мужество ей изменит.

* * *

Впервые Ипполита попала в обсерваторию без приглашения посреди ночи в 1938 году в Суортмор-колледже.

Она там не училась. Даже если бы родители могли оплатить ей высшее образование, получать диплом астронома было бы непрактично. Какое-то время девочка лелеяла надежду пойти по стопам Клайда Томбо и стать астрономом-любителем. Ведь получил же он место в Обсерватории Лоуэлла – и все благодаря серьезным, пусть и непрофессиональным, наблюдениям за Марсом и Юпитером. Но когда Ипполита поделилась этой мечтой с гидом в планетарии Хайдена, тот разрушил ее всего тремя простыми словами: «Ты же негритоска».

Девятилетняя Ипполита начала бы спорить, но в подростковом возрасте она сильно изменилась. Вымахала буквально в одночасье и стала не просто негритоской, но еще и великаншей. Такое увеличение в размере сказалось и на характере: она сделалась более апатичной и практически без борьбы уступала перед ограничениями, в которые упиралась. Бабушки и тетушки, приезжая погостить, постоянно отмечали, насколько она замкнута, и тревожно шептались, что виной тому неразделенная любовь. В те годы Ипполита действительно, подобно сверстницам, могла совершить какую-нибудь глупость и непоправимо загубить жизнь, но все знакомые мальчики пугались ее и либо обзывались, либо старались вовсе не замечать.

У необычного роста была и оборотная сторона: пришлось освоить кройку и шитье. Вот тут-то и пригодился талант к работе руками. Сложись жизнь по-другому, она бы делала телескопные линзы, а так все мастерство уходило на то, чтобы регулярно перешивать одежду, которая стала мала. Когда Ипполита выпустилась из школы, мама отправила ее в Вашингтон, к дяде Джасперу, который содержал портняжную мастерскую.

Еще у дяди Джаспера был «форд фаэтон», и дядя настоял, чтобы Ипполита выучилась на права и развозила готовую одежду. Она, как обычно, перечить не стала, но, впервые попав на автостраду, поняла: водить ей нравится, причем очень. Права Ипполита получила быстро и, доказав, что присмотр за ней не нужен, стала упрашивать дядю, чтобы он разрешал ей брать машину в личное пользование. Дядя согласился – с условием, что бензин она оплачивает сама. Эти расходы надолго стали главной статьей в ее бюджете.

Как-то в феврале девушка поехала навестить родителей. Отец по-прежнему работал в Хобокене – служил личным водителем у некоего Арнольда Зильберштейна. Его дочь Мирна только-только уехала в Суортмор после каникул на второй семестр, а учебники забыла дома. Мистер Зильберштейн хотел приказать Грину отвезти книги, но, узнав, что Ипполита скоро возвращается на юг, любезно попросил сделать это ее.

Ипполита приехала в кампус поздно ночью. Оставив книги у старшей по общежитию, она шла к машине, когда увидела купол обсерватории Спроула, которая располагалась на территории колледжа. Ноги сами свернули туда. Поначалу девушка просто хотела полюбоваться на здание снаружи, но дверь оказалась открыта, охраны не было, и она вошла внутрь. Поднявшись на второй этаж, прошла по коридору к двери с табличкой «Наблюдение за звездами». Внутри гудел двигатель, поворачивающий купол.

Ипполита все набиралась смелости, чтобы постучать, как вдруг дверь открылась сама, и оттуда выглянул долговязый белый парень в очках с крупной оправой.

– А, Делберт Шоннеси, это ты? – весело поинтересовался он.

– Кто-кто?

– Делберт Шоннеси, – повторил парень. – Наш новый лаборант. Ты разве не он?

Ипполита только непонимающе моргала. Парень перестал улыбаться и покраснел.

– Прости, несмешная шутка. Я Том. Том Эпплтон.

– Ипполита Грин, – представилась она.

– Рад знакомству, Ипполита. Пришла посмотреть на телескоп?