Страна Лавкрафта

Выглянув утром из окна, я увидел толпу – четыреста-пятьсот человек появились из-за холма. Потом застрелили цветного… Около восьми вечера они дошли до спальных районов и стали вламываться в дома к цветным. Я спрятался на чердаке. Они запалили несколько домов в округе, а потом пошли к моему. Включили газ, сгрудили рядом мебель и чиркнули спичкой. Когда они ушли, я спустился, перекрыл газ и кое-как потушил пожар, после чего снова вернулся на чердак. Примерно через час после этого пришла еще толпа. Увидев, что мой дом не горит, они вошли и подожгли его снова. Я опять спустился, опять потушил огонь и опять вернулся на чердак. Однако все было в дыму, дышать стало невозможно, и я решил выйти на улицу. Короткими перебежками я направился к литейному заводу, и тут меня поймали четверо. «Куда идешь, ниггер?» – спросили они. Я ответил, что домой, с работы. «Ну что ж, а мы идем убивать ваших».

Из воспоминаний Дж. Д. Батлера, жертвы погромов в Талсе (опубликовано в газете «Чикаго дефендер», вып. от 11.06.1921)

Ранним воскресным утром в конце января Монтроуз стоял у сыновнего «кадиллака», курил, чтобы согреться, и смотрел, как из сумерек выплывает инопланетный пришелец.

Пришелец был вишнево-красный, ростом с ребенка, и на нем красовалась надпись: «Пейте “Кока-колу” в бутылках!» Под знакомым слоганом было намалевано от руки: «Только для белых посетителей!»

Монтроуз знал, что для белых жителей южного Иллинойса чужак скорее он, а не Джим Кроу. Жаль, не с кем это обсудить. Особенно расстраивала невозможность сказать пару ласковых владельцу магазина-автозаправки Джону Перчу, на чьей территории и стоял автомат с «колой». Свет в домике не горел, а на колонке висела табличка: «Воскресенье – выходной».

По дороге шли два чернокожих мальчика в ярких зимних курточках – желтой и оранжевой. Им было лет по десять. Монтроуз и мальчик в желтом поприветствовали друг друга кивками, потом отец Аттикуса вновь стал настороженно наблюдать за автоматом, как будто это солдат-южанин в засаде.

Мальчишки, ничего не подозревая об опасности, подошли к автомату и начали собирать по карманам мелочь.

Монтроуз выкинул сигарету.

– Эй! Вы что удумали?! – крикнул он. – Не смейте совать туда деньги!

Он быстро перешел через дорогу, мальчишки испуганно обернулись.

– Вы что тут удумали?

Мальчик в оранжевом, как видно, особым умом не отличался, поэтому воспринял вопрос буквально.

– Покупаем «колу».

Мальчик в желтом был сообразительнее, но все равно понял неправильно.

– Все в порядке, мистер. Мистер Перч нам разрешил.

– Неужели? Прямо разрешил? – спросил Монтроуз. – А зачем вам его разрешение?

– Ну, это же его магазин, – недовольно объяснил мальчик в оранжевом, мол, что за дурацкий вопрос.

Он потянулся к щели для монет, но Монтроуз схватил его за запястье. Мальчик открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же получил оплеуху. Взвизгнув от боли, упал на землю. Монтроуз навис над ним.

– Как ощущение? Может, повторить? Вижу, тебе нравится!

– Мистер, пожалуйста, не надо… – взмолился приятель в желтом.

– Не лезь, или тоже получишь, – предупредил Монтроуз и снова начал буравить взглядом лежащего мальчика. – Я, кажется, задал вопрос.

– Нет, – пробубнил он.

– Что-что? Не слышу.

– Нет, не нравится.

– А по виду и не скажешь. Теперь допустим, что я открыл магазин через дорогу. Вам захочется покупать «колу» у меня?

– Нет!

– Вот, умнеешь на глазах. Знаешь, что это? – Монтроуз ткнул в автомат. – Это все равно что оплеуха. Каждый раз, опуская туда свой пятицентовик, ты как бы говоришь мистеру Перчу: «Спасибо, сэр, а теперь, пожалуйста, по другой щеке!» Уважающий себя человек ни за что так не поступит. Ты понял?

– Да, мистер, понял, – сказал мальчик в желтом.

– Закрой рот. Пусть он говорит.

Мальчик в оранжевом сжал зубы, однако выдавил из себя:

– Понял. Мистер.

– Вот и отлично. А теперь чтоб духу вашего тут не было. И не дай бог замечу, что вы сделали крюк и вернулись. Такую взбучку устрою, мало не покажется.

Мальчишки пошли восвояси. Тот, что в желтом, почти бежал, второй, в оранжевом, изо всех сил показывал, что не боится.

– Вот так-то! – крикнул им вслед Монтроуз. – И в следующий раз берите «пепси»!

– «Пепси» – отстой! – огрызнулся мальчик в оранжевом. – Дебил старый!

С этими словами он нырнул за угол, друг следом. Монтроуз молчал.

«Нет, мальчик, я-то как раз не дебил, – думал он. – А насчет старого… Мне сорок один. В общем, по меркам Джима Кроу, я глубокий старик. Почти динозавр».

Аттикус шел по заснеженной набережной с рулоном туалетной бумаги в руке.

– Даже не говори, – предупредил Монтроуз, направляясь к машине.

– Я вообще-то молчу, пап.

– Вот и помалкивай. И садись с другой стороны. Я поведу.

* * *

Два дня назад, зайдя после работы в «Денмарк Весси», Монтроуз застал за своим столиком Калеба Брейтуайта. Они не встречались с той самой ночи в музее.

– Чего еще? – спросил он.

– Добрый вечер, мистер Тернер, – сказал Брейтуайт. – Присаживайтесь. Вас чем-нибудь угостить?