Кто-то из нас победил, я не знаю кто, но чувствую, что это был именно я. Став моложе, крепче, сильнее, быстрее и гениальнее я обрел новую жизнь, с чистого листа. Все стало совершенно иначе. Чужеродные вкрапления больше не беспокоили и я мирно пасся на просторном поле, отмахиваясь хвостом от назойливых мух. Вольный ветер ласково трепал мою белоснежную гриву. Молодая, сочная трава - вот, что нужно было мне, ведь я не ел совершенно ничего уже, наверное, пару недель.
* * *
Он ехал, сидя на обыкновенном деревянном сиденье в обыкновенном красном трамвае, который останавливался через каждые две минуты, впуская и выпуская новых и старых пассажиров. Синий затертый пиджак на его плечах, пережил не одного своего хозяина. Огромный козырек старой кепки, давно потерявшей свой изначальный цвет, закрывал большую часть лица, усеянного многочисленными морщинами. Большой пиджак и большая кепка на маленьком пожилом человеке в маленьких, заношенных до дыр тапочках.
Строгий кондуктор проходя мимо даже не заметил его и не потребовал платы за проезд. Все в этом маленьком человеке было каким-то поношенным и обреченным. Поношенно-обреченный, замерший в одной точке, взгляд, поношенно-обреченные, виновато торчащие из-под кепки волосы, поношенно-обреченные морщины.
И только руки, отказывались быть поношенно-обреченными. Они находились в постоянном движении, руки были заняты делом. Обыкновенный кусочек красной резинки, которой обычно стягивают пачки с деньгами, к которой несколькими нехитрыми узлами привязан обыкновенный гвоздь-сороковка. Вся эта конструкция постоянно переплеталась между маленькими узловатыми пальцами, захватывала кисть, оплеталась вокруг ладони. Руки деловито тянули резинку в разные стороны и делали они это с сознанием дела.
Кто-то не замечал этого странного виновато-поношенно-обреченного человечка, кто-то все видел и думал, что он идиот или что-нибудь в этом роде, тут же забывая о столь жалком создании.
А, обреченный человечек в поношенной одежде с виноватыми волосами и непослушными руками ехал и ехал, отсчитывая остановки. Он думал о чем-то своем, сосредоточенно вращая меж пальцев крутилку.
* * *
Она выскочила из-за густо разросшихся кустов на обочине дороги и побежала к неизвестной цели. Два черных уха, одно слегка заломлено назад, одинокий черный хвост, не менее одинокая черная морда, да и вся она была какая-то черная.
Собака бежала, оставляя на сухом асфальте кроваво-влажные следы своими четырьмя черными лапами и из пасти её капала красная слюна.