Страна мечты

Ленка вышла замуж за Ивана Петровича. Который теперь официально командир К-25. А мы, с моим Адмиралом, в конце октября отбыли в Москву. Мне было уже тяжело — хотя ожидала худшего. В столице мы заселились в ту же квартиру на Ленинградском шоссе. Михаил Петрович пропадал в Наркомате, а мне было тяжко и тревожно. Не было рядом никого из подруг, к кому уже успела привыкнуть. Не было дела, постоянно держащего в напряжении — официально, нахожусь в отпуске, месяц до, три месяца после. Даже физкультурой заниматься было сложно уже. Пономаренко слово сдержал, сказав, что бытовые проблемы решим — регулярно приходила тетя Паша, женщина уже за пятьдесят, взявшая на себя роль домработницы и повара, так что даже от повседневных хлопот я была избавлена — однако вынужденное безделье в сумме с тревогой за будущее (рожать, в первый раз! И Михаил Петрович скоро должен уехать на Тихий Океан, ну а мне с ним никак — придется ждать, и сколько?) было куда тяжелее самых беспокойных дней на Севмаше. Писать бы — так письма идут долго, и не обо всем что хотелось бы, можно довериться бумаге. Выручало лишь чтение — целая полка книг по техническим дисциплинам (вроде заочного курса Кораблестроительного Института), собирали по списку уже в Москве (снова спасибо Пантелеймону Кондратьевичу!). И самая большая ценность — ноутбук, для хранения которого в кабинете поставили сейф с кодовым замком. Библиотека, и фильмотека — в основном, «о будущем», считалось, что я могу заниматься аналитикой, даже не столько по техническим (тут специалистов хватало), как по социальным вопросам. Кажется, Пономаренко после Киева слишком серьезно отнесся к мнению, что «ты увидишь то, что не заметит ни человек из этого времени, ни тот, кто полностью из того». Чем я и занимаюсь — гениальных озарений пока не пришло.

Через три дня праздник, Седьмое Ноября. Парад, и демонстрация. А мне больше радость, что Пономаренко сказал — Юрка с Лючией приезжают завтра, и жить будут в этом же доме! Расскажут, что в Италии сейчас. А то отсутствие информации, это для меня самый страшный голод!

Сержант Пьетро Винченцо. Италия, сентябрь — октябрь 1944.

Долог путь солдата домой с войны. Когда война эта — где‑то на далеком краю земли.

Сначала было — мы идем по Африке! Британия была воистину великой Державой, раз ей удалось захватить столько! Дойти до Кейптауна — в самом начале это казалось прогулкой, куда более легкой и безопасной, чем страшные снега России, откуда не возвращались живыми. Тяготы и лишения сперва воспринимались с юмором — мы же отважные воины дуче, а не изнеженные британцы! Хотя очень скоро пропагандистам за такие слова стали втихую бить морды. Ветераны, заставшие еще эфиопский поход тридцать шестого года, говорили, что тогда со снабжением было куда лучше, и с медициной тоже. Самой страшной угрозой здесь были не английские пули, а куча самых различных болезней, которые врачи именовали одним словом «тропическая лихорадка». Самым мучительным было отсутствие воды в сухой сезон — вонючая жижа в так называемых водоемах одним своим видом могла вызвать дизентерию у цивилизованного человека — ну а в сезон дождей с неба извергался всемирный потоп, от которого не было спасения, негде было просушиться, и земля превращалась в сплошное болото, где вязли даже танки. Вьючные и верховые лошади в массе дохли от неизвестных болезней, укусов летающих и ползающих тварей, и съеденной ядовитой травы. Самым надежным транспортом были негры — носильщики — причем не только для грузов и багажа, даже офицеры, с обеих сторон, нередко передвигались в импровизированных паланкинах, на плечах четверки туземцев. Армия таяла, и где этот Кейптаун, после которого наконец домой? Сколько нас останется, когда мы туда дойдем?