Страна мечты

Галичина, это самое щирое бандерложье! Где тебе приветливо улыбнутся, совсем как в России, и предложат кувшин холодного молока, и пригласят в дом — откуда ты живым не выйдешь. В молоке окажется яд, или толченое стекло, двери сеновала, где ты спишь, или бани, где ты паришься, могут подпереть бревном, и поджечь. Ну а если не тронут, здесь и сейчас — то будьте уверены, сообщат по эстафете, сколько вас, чем вооружены, куда пошли.

— Какие бандеровцы, товарищи командиры? Мы советские колхозники — а бандитов у нас нет. А эти, что по улице с оружием ходят, так это «ястребки», как раз для охраны от лихих людей из леса.

Здесь никогда не было советских партизан — в отличие от Волыни, севернее, где была «вотчина» Федорова, одного из четырех знаменитых партизанских генералов и Героев. Зато ОУН начиналась тут даже не с польских — еще с австро — венгерских времен! Причем в тридцатые им активно помогали Абвер и СД, и даже итальянская тайная полиция ОВРА — а главари ОУН — УПА, это отнюдь не полуграмотные крестьяне, нередко университетское образование имели — как например Василь Кук, которого мы в Киеве так и не поймали (прим. — см. «Союз нерушимый» — В. С.). И польская дефендзива перед войной была очень серьезной спецслужбой — так что подпольный опыт у бандеровцев был богатый.

— Бандеровцы? Да вы что, товарищи военные, давно у нас о них и не слышно!

Насколько было бы легче, если бы здесь были бы тростниковые хижины и черные морды — или глиняные сакли и бородатые рожи. А не как в фильме вроде «Кубанских казаков» — вот и председатель, на вид совсем наш, плотный мужик лет за пятьдесят, в военной форме без погон, нам улыбается, и портрет Сталина в правлении, как положено. Если бы не знать, что только тут, в округе, и лишь за последний месяц убиты или бесследно пропали одиннадцать человек — наши из гарнизонов, или сельские активисты, или присланные из центра, или просто лояльные к нам люди.

Присланных или командированных — жальче всего. Мы‑то армия, организованы и вооружены, можем за себя постоять — а каково агроному, учительнице, медсестре, даже если выдали пистолет (что бывало не всегда) скорее всего, ты и схватить его не успеешь, когда тебя станут убивать. Хотя первое время даже таких могли не трогать, пока они ничего не замечали, и ничем не мешали. Но стоило решить «станичному» (главе ячейки ОУН в населенном пункте) что приезжий товарищ тут лишний — и все, нет человека, пропал неведомо куда. Причем убивать тебя, учительницу, с особым зверством, очень может быть, будут твои же ученики — была в ОУН молодежная организация (членством в которой у нас гордился Кравчук, в 1991 первый президент незалежной Украины), где испытание было именно таким, лично убей советского, причем не просто, а с жестокостью, выше будет балл!

Запомнилось, из прочитанного еще там, в двадцать первом веке. «…наша семейная история. Моя бабушка, Татьяна Васильевна Сологуб была высококвалифицированной медицинской сестрой. После войны, в 1946 году, она с маленькой дочерью (моей мамой) вернулась из эвакуации в Одессу. В то время была безработица и бабушка стала в очередь на бирже труда. Так как у нее не было денег, никто из многочисленных родственников ее не приютил и им с мамой пришлось жить на улице (т. е. бомжевать) около двух лет. Изредка их пускали переночевать в коридоре или помыться, чтобы не совсем завшивели. Бабушка подрабатывала на разгрузке машин продовольственных магазинов. В это время ей предложили поехать работать мед, сестрой в село на Западной Украине, обещали выделить дом для жилья. Но она отказалась: «Не хочу быть замученной бандеровцами». При том, что бабушка была не робкого десятка, она несколько лет работала фельдшером — акушеркой в Монголии после событий на Халхин — Голе — тогда эта страна находилась на уровне первобытно — общинного стоя, с практически поголовным сифилисом, от которого и излечила монголов скромная советская медсестра. Слава Богу, подошла очередь на бирже, — моя бабушка получила работу по специальности (была даже ветераном труда), дали ей и жилье…». А ведь в газетах о том не писали — значит, репутация была у Западенщины, в глазах наших советских людей, если два года бомжевать с маленьким ребенком, это все легче, чем ехать туда, где работа, дом… и с высокой вероятностью, ночью к тебе придут и зверски убьют, вместе с дочкой! Лишь за то что ты «советская».

Тут еще весной хорошо прошлись по лесам войска НКВД — зачастую сформированные из бывших партизан Ковпака, Сабурова, Федорова, кто умели воевать в лесах не хуже любых егерей. Да и Первая дивизия ВВ имени Дзержинского, это бывший знаменитый ОМСБОН, кузница и школа партизанских и диверсионных кадров. И удалось выбить крупные банды — так что нет здесь никакого «партизанского края», где не наша Советская, а чужая власть. Но легче от этого не стало — потому что корешки остались, и какие!