Страна мечты

Ему тогда показалось, оба они при этом вспомнили одно и то же — поездку на родео в Шайенн. Джеймс участвовал в состязаниях по бросанию лассо. По дороге домой он держал Дейзи за руку. На коленях у нее лежал его кубок. На полпути к ранчо он остановил машину, вышел, открыл дверцу Дейзи и взял ее на руки. Была середина лета, полная луна заливала луга и горы серебристым светом. Пройдя через заросли полыни, Джеймс опустил жену на траву, лег рядом и поцеловал ее. В ту пору их переполняла страсть и, оказавшись вдвоем, они забывали обо всем. Сейчас даже воспоминания об этом причиняли ему боль.

— Ты иди получи выписку, — велела Луиза, когда они подъехали к больнице, — а я проверю, готов ли он.

— Как скажешь. — Он расслышал в голосе Луизы горечь, молчаливую обиду на то, что Далтон так и не сделал ее законной женой, но Джеймс в эти дела предпочитал не вмешиваться. Правда, когда-то давно он, мальчишка, только что потерявший мать, высказал отцу свое мнение. Но с той поры много воды утекло, за двадцать лет у Далтона было достаточно времени сделать Луизе предложение.

Наконец все бумаги оформили, можно было ехать. Джеймс вез отца к машине в кресле-каталке, а Луиза шла рядом, держа Далтона за руку.

— Какой у меня замечательный сын, — слабым голосом сказал Далтон. — Приехал за отцом в такую даль.

— Ты уж извини, что я тебя ни разу не навестил, но…

— Да знаю я, знаю, — перебил его отец. — Тебе надо было стадо загонять, и Сейдж могла появиться в любую минуту.

Неожиданно Луиза вскрикнула и, отпустив руку Далтона, ушла вперед.

— Луиза! — позвал ее Далтон, но та даже не обернулась. — Что это с ней? — спросил он сына.

— Понятия не имею.

— Луиза…

Она ускорила шаг. Джеймс не мог взять в толк, с чего она так завелась, да и момент выбрала не самый подходящий.

Открыв заднюю дверь машины, Джеймс наклонился к отцу, положил его руку себе на плечо и впервые в жизни взял его на руки. Далтон прижался головой к щеке сына.

— Тебе удобно? — спросил Джеймс.

— Не беспокойся, — ответил Далтон.

Джеймс осторожно уложил отца на матрац и накрыл одеялом. Когда они выехали на шоссе, Далтон уже крепко спал.

Джеймс молчал, но, увидев, что Луиза как ни в чем не бывало расчесывает волосы, не выдержал:

— Что на тебя нашло на стоянке?

— Ничего.

— Мне так не показалось. Зачем ты его расстроила?

— Я его расстроила? — запальчиво переспросила Луиза. — А тебе не приходило в голову, что я тоже могу расстраиваться?

— Но сегодня мы его забирали из больницы.

— Его, ее… — Луиза попыталась засмеяться, но в голосе ее звенели слезы. — Вот ты как считаешь… А в семье не должно быть ни «его», ни «ее». Страдает один — страдают все. И боль твоего отца — это и моя боль.

— Я никогда не сомневался в твоих чувствах к нему.

— Конечно! Ты лишь сомневался, что я имею право стать его женой. А теперь из-за этой проклятой болезни он забывает, кто я такая. Забывает, как меня зовут, думает, твоя мать еще жива. По-твоему, мне не обидно?

— Он что, действительно зовет тебя Розалиндой?

— Да, зовет. Иногда. Только тебе, наверное, не интересно меня слушать.

— Рассказывай. Я постараюсь не перебивать.

— Ты прав, из больницы мы забрали его, — сказала Луиза, — но меня это тоже касается. Я его люблю. Мне придется заново учить его ходить, терпеть в доме постороннего человека, есть с этой сиделкой за одним столом. А когда я буду петь в «Дилижансе», — продолжала она, комкая в руках платок, — мне придется привыкать к тому, что его нет в зале.

— Прости меня. — Джеймс был потрясен тем, с каким жаром она говорит.

— Думаешь, если человек стар, его уже ничто не волнует?

Далтон что-то забормотал во сне.

— Ты не старая, — сказал Джеймс.

— Достаточно старая, чтоб знать побольше твоего. Так что слушай. У нас с Далтоном одна жизнь, и у вас тоже.

— Это ты про…

— Про тебя и Дейзи! Вы с ней — одно целое. Вы оба любили своих детишек, оба сейчас переживаете за Сейдж. И пока девочка не добралась до дома, вы с Дейзи — одна семья.

Джеймсу хотелось сказать, чтобы она не совала нос не в свое дело, объяснить, что он лишь старается защитить Дейзи и Сейдж. Но Луиза еще не закончила.

— Ты не понимаешь, что значит двум людям быть вместе. Когда пропал Джейк, ты сам разрушил свою семью.

— Не говори глупости.

— Решил, что недостоин быть мужем и отцом. Я это видела, все это видели. Думал, раз ты потерял сына, то и жену с дочкой уберечь не сумеешь. И переубеждать тебя было бесполезно.

Он мрачно смотрел на дорогу.

— А ведь это не одного тебя касалось, и беда была общая.

Больше она не проронила ни слова. Джеймс взглянул на небо, увидел стаю гусей. Птицы сделали круг и сели на озеро. Лед был еще тонкий, но гусей выдержал.

— Розалинда! — позвал Далтон.

Джеймс взглянул на Луизу. Час назад он бы обрадовался, услышав из уст отца имя матери. Но сейчас ему было жаль сидевшую рядом с ним женщину.

— Розалинда… — жалобно повторил Далтон.

Луиза отстегнула ремень и, встав коленями на сиденье, дотянулась до его руки:

— Я здесь, дорогой. Не бойся. Я всегда с тобой.