Страна мурров

— Выращенные на навозе?

— Это плохо?

— Сплошной навоз!

— А.

— Сам я, к сожалению, специального образования не имею, такая у меня беда, растратил молодость на пустяки… Но практический опыт гораздо важнее всяких там сомнительных курсов и фальшивых дипломов. Вы с этим согласны, госпожа Монца? — с пылом вопрошал Гордон.

Фанни была согласна со всем, лишь бы он довёз её до Мира Багорика.

…Они не меньше часа бродили по многолюдной ярмарке, где в хлопающих на ветру палатках торговали саженцами, цветами, садовым инструментом и прочими товарами для любителей покопаться в земле. Гордон сиял. Покупал он мало, зато поминутно раскланивался, весело перебрасываясь со знакомыми последними новостями с огорода, и Фанни наконец взбунтовалась, заподозрив, что привезена сюда в качестве важного гостя,

с которым их водителю лестно показаться на людях. Зато после этого Гордон повёз её на

улицу Сомнений без всяких препирательств. Только, услышав адрес, крякнул, как спугнутая утка.

…Они остановились у одноэтажного кирпичного дома с жестяной вывеской, на которой было выведено красным по чёрному:

АНТИКВАРНАЯ ЛАВКА БАГОРИКА.

— Проходите, не бойтесь, — сказала Фанни и первой вошла в тесное помещение со сводчатым потолком и истёртым каменным полом.

Гордон нехотя переступил через порог и прищурился, привыкая к полумраку. Сундуки вдоль стен, глиняные горшки, металлическая посуда, коробки, громоздившиеся на полках, — всё это он окинул крайне недовольным взглядом, но, поколебавшись, всё же снял шляпу.

Фанни подвела его к прилавку, за которым высокий рыжеволосый парень в клетчатой рубашке натирал ветошью медный чайник, покрытый зеленоватой патиной, и представила их друг другу.

— Вот что, Мир Багорик… — Гордон стряхнул невидимую пылинку с лацкана безупречного чёрного костюма, одёрнул рукава, из-под которых выглядывали ослепительно-белые манжеты. — Я правильно называю твоё имя?

— Правильно, господин Ломонос.

— Я не собираюсь задерживаться в этом подозрительном месте. Госпожа Фанни моя хозяйка, но, придя сюда, я делаю ей одолжение. Надеюсь, вы быстренько переговорите и мы отбудем по своим делам. — Гордон покосился на Фанни и вышел.

Мир принюхался.

— Чем пахнет?

— А на что похоже? — испугалась Фанни.

— Какие-то противные духи.

Фанни перевела дух.

— Уф… Да это в школе… Не обращай внимания. — Она уселась на высокий табурет у прилавка. — Как жизнь, брат Монца?

— Нормально. Только я Багорик, — отозвался Мир с дружелюбной улыбкой, которая часто озаряла его простецкое скуластое лицо.

— И Монца тоже. Люблю твои табуретки, у них такая удобная перекладина для ног. Чем занимаемся? Счищаем столетнюю грязь?

— Пытаюсь. Зачем приехала?

— В гости!

— Чаю хочешь? — Мир потряс чайником. Фанни сделала гримасу. — Согласен, шутка так себе.

— Ты думал над моим предложением?

— Представь себе, думал. И поспрашивал кое-кого про твоих родственников…

— Про наших родственников, уж извините!

— Ой, ну, ладно, про наших. И вот что я выяснил. — Голос Мира зазвучал торжественно. — В Дуке полно Монца!

— Большое спасибо. А то я не знала.

— Так в чём проблема? Ты только свистни, Монцы набегут со всех сторон. Уж у них-то кровь наверняка погуще, чем у меня.

— Свистну. Но сначала ты мне объяснишь, почему в Перевёрнутой книге линия Багориков выделена особо и отслеживается чуть ли не со времён Рейна.

— Опять! Кто это, вообще, сказал?

— Тебе книгу показать?

— Не надо, — буркнул Мир, — я верю. Ты ещё про мельника говорила, тоже, мол, наш родственник… Может, его позовёшь? — Мира внезапно разобрал смех.

— Что смешного? Вы с ним самые перспективные наследники. Многие мельники, между прочим, становились хозяевами мурров.

— Ну, дела… Мельники, но не Багорики.

— А ты будешь Багорик Первый.

Мир ещё больше развеселился.

— Нет уж, пусть лучше мельник. Пропущу вперёд.

— Мельник, к сожалению, не подойдёт… — Фанни загрустила. — Дело даже не в том, что он работает каменщиком и совсем не похож на Монца, светловолосый, с голубыми глазами…

— Правда? — Мир смешно набычился и взъерошил огненно-рыжие кудри. — То ли дело мы, брюнеты!

— Понимаешь, он совсем дикий. Как-то встретила его в дедушкином магазине, так он двух слов связать не мог. Дедушка приучает его к чтению, даёт ему книги и журналы, но не знаю, будет ли польза от нескольких прочитанных книг. Образование должно быть системным. И на это требуется время.

— Похоже, Питер-мельник произвёл на тебя странное впечатление.

— Ужасное! Глаза отводит, мычит… Я даже подумала, а вдруг он просто-напросто прикидывается дикарём? Не может цивилизованный человек быть таким… таким…

— Он же фигура. Мельник! А кто мельнику проговорится, умрёт в тот же день. Представь, как все на него пялятся. Боятся лишнего сболтнуть, шушукаются за спиной. Я бы сам нервничал. Он живёт в особой атмосфере.

— Ты не поверишь, но я легко могу представить, как все пялятся и шушукаются, — унылым голосом сказала Фанни.

Мир улыбнулся.

— Забыл, что ты тоже звезда. Кстати, о чём нельзя говорить мельнику?

— Никто не помнит. Слушай, я тут подумала… У нас скоро парадный обед для именинников из слуг. Придёшь?