Страна на дембель

– Не спрашиваю, откуда ты знаешь о существовании аэродрома. Опять какой-нибудь сосед там служил?

– Не помню, трищ каптн. Вы название сказали, оно само в памяти всплыло. На карте видел, наверное.

– Напоминаешь Штирлица из анекдота. Ловить бесполезно, все равно отбрешется.

Я лишь пожал плечами, воткнул со скрежетом рычаг переключения передач и выехал через ворота.

Вопреки опасениям, до аэродрома добрались без поломок, лишь вентилятор обогревателя немного потрепал нервы, временами начиная завывать и свистеть, грозя накрыться окончательно, чтобы оставить нас вообще без тепла. Но обошлось.

На сам аэродром нас не пустили, поэтому ничего рассмотреть не мог, хотя очень хотелось полюбоваться на Ли-2. Здесь их несколько штук сохранилось в хорошем состоянии, их только недавно окончательно списали со службы. Кроме музейных экспонатов особо смотреть больше не на что. Вертушки Ми-8 и Ми-24 да транспортная авиация не первой свежести. Приходилось бывать во время прошлой службы, встречать важных гостей и проверяющих. Поэтому я не сильно удивился, когда мы направились к офицерской гостинице.

Минут через двадцать Громов вернулся с каким-то гражданским мужиком в длинном сером пальто и широкополой фетровой шляпе, не очень подходящей для зимы, даже такой мягкой, как в этих краях.

– Здравствуйте, Виктор Михайлович, – опознал я генерала Леонтьева, как только свет от фонаря осветил его лицо.

Громов довольно хмыкнул.

– Я же предупреждал. Уникум. Якорь в рот не клади, вместе с цепью утащит.

– Хм. Интересный пасьянс складывается. Провидцы и ясновидящие по району разгуливают, необыкновенные предсказания выдают, солдаты узнают в лицо генералов, которых никогда не видели. Что еще необычного мы узнаем сегодня?

– Холодно. Нельзя в вашем номере поговорить, а то есть хочется, так что переночевать негде?

– Нельзя, – не принял веселого тона генерал. – Стены тоже уши имеют. Поэтому разговаривать будем прямо здесь. Через три часа я вылетаю обратно. О моем визите сюда никто не должен знать. Времени в обрез. Что хотел передать твой знакомый экстрасенс?

– В три часа трудно будет уложиться, но я попробую. Буду говорить быстро, обо всем, что вспомню, по порядку, а вы потом запись прослушаете. Если вопросы уточняющие будут – задавайте. Если не знаю чего, спрошу у старца к следующему приезду.

Громов одобрительно крякнул, Леонтьев ничего не сказал, лишь нервно дернул рукой по направлению к карману пальто, где, очевидно, и лежал диктофон. Непозволительная потеря самоконтроля для такого опытного разведчика. Впрочем, он давно уже на аналитической работе, а меня всерьез он, видимо, просто никак воспринять не может – слишком молод, к тому же какой-то рядовой-срочник.

– Не трать напрасно время.

– Окей, – весело изобразил я типичное советское приветствие из этих времен. – Через несколько месяцев умрет аятолла Хомейни. До этого он разорвет отношения с Англией. Из-за какого-то поэта-богохульника.

– Аятолла серьезно болен и долго не протянет. Это известно. Что еще?

– В Турции скоро выберут нового президента. Венгрия откроет границу с Австрией. Восточные немцы побегут через эту дыру на Запад.

Громов отчетливо заскрипел зубами. Присутствие высокого начальства не позволило ему высказаться в привычном военно-морском стиле.

– Дальше, – Леонтьев внешне никак не отреагировал. И правильно сделал, ибо это только цветочки.

– В Китае летом будут крупные студенческие волнения в столице. Власти их жестоко подавят. И этим спасут страну. Погибнут тысячи молодых и глупых. Вам тоже придется так поступить. Это не мои слова. Либо выжигаете каленым железом болезнь сразу, либо похороните Советский Союз.

– Разберемся. Пока об этом рано говорить. Продолжай.

– Чаушеску захочет уехать из страны. В Иран. Но опоздает. Его расстреляют вместе с семьей на границе. Перед мятежом будет визит Шеварднадзе. Он даст согласие на переворот.

– &?!$!!!

– Товарищ капитан второго ранга, если вам тяжело себя контролировать, можете прогуляться, подышать воздухом. Мы пока пообщаемся с рядовым Морозовым.

Леонтьев нисколько не напоминает себя позднего, знакомого мне в будущем. Сейчас он жесткий, требовательный и волевой – словно волкодав на загонной охоте.

Громов пообещал больше не реагировать и стоически молчать без эмоций и комментариев, какие бы ужасы ни звучали.

– Хонеккер уйдет с должности. Берлинскую стену разрушат к декабрю. В Польше победит «Солидарность», коммунистическая партия будет разгромлена.

– Это, конечно, интересно, но, может быть, перейдем к нашим внутренним проблемам?

– Товарищ генерал, вы считаете, что это нас не касается? – искренне удивился я такой постановке вопроса.

– У нас мало времени, – уклонился от четкого ответа Леонтьев.

– А это правда, что команданте Че купил вам шорты и плавки на пароходе, хотя вы даже незнакомы были? – решил немного отвлечься я от политики. Мне действительно любопытно стало. Врали мемуары или нет?

– Правда. Но к делу это не относится, – сказал, как обрезал, друг команданте и Фиделя Кастро заодно. – Дальше что?