Страна овец

От матери Юлии досталась фигура, которую можно было назвать стройной лишь с некоторой натяжкой. И дело тут состояло не в злоупотреблении калориями, а в общей «основательности» конструкции ее организма. Однако, девушка относилась к данному обстоятельству с завидным спокойствием, прекрасно осознавая, что ее привлекательность для мужчин определяется совсем другими причинами. Тем не менее, нельзя было сказать, что она махнула на свою внешность рукой, а потому и беспорядок, царивший в ее светлых волосах, и легкая сумбурность в одежде, и макияж, ловко имитирующий отсутствие оного являлись плодами трудов целой бригады стилистов и модельеров.

Она уже знала, что ее дед умер, но добиться от Миранды хоть каких-то подробностей Юлии так и не удалось. На все ее вопросы она отвечала одно и то же — твой отец все тебе расскажет. В конце концов, она оставила бесплодные попытки и стала молча ждать его появления, рассеяно наблюдая за качающимся маятником.

Клок! — Кр-р-рланг! — Клок! — Кр-р-рланг!

В коридоре послышались шаги и приглушенные голоса, и в приемную вошел их сын и отец — Александр Саттар. Высокий и стремительный, он словно источал вокруг себя своеобразную ауру, которая как водоворот захватывала и увлекала за ним других людей. Орлиный профиль, высокий лоб, грозящий с годами перерасти в полноценную лысину, пронзительный взгляд темных глаз — Саттар-Младший и так был видной личностью, а светлый костюм на фоне отделанной темным деревом приемной окончательно превращал его в центр Вселенной.

Следом за ним в зал буквально вбежал, торопливо перебирая короткими ножками, седовласый старичок с объемистым кожаным портфелем в руке. Очки и жиденькая бородка делали его похожим на врача так, что если бы на него надеть белый халат, а на шею повесить стетоскоп, то получился бы натуральный доктор Айболит. В действительности же, профессор Аристов являлся старшим юристом Клана Саттар и специализировался совсем по другим «болезням».

Замыкал процессию невысокий, но коренастый мужчина, в котором можно было безошибочно узнать уроженца юга. Смуглая кожа, жесткие черные волосы и глубоко упрятанные в глазницы карие глаза, внимательно осматривавшие все вокруг, не упуская ни малейшей детали. Рамиль являлся начальником личной охраны Александра Саттара, но реальный круг его полномочий был гораздо шире узких рамок официальной должности и, пожалуй, самым подходящим словом для его описания было бы «визирь». Корни его талантов скрывались где-то в глубокой древности, откуда он через века вынес филигранное мастерство плетения собственных интриг и распутывания интриг вражеских.

Желая быть абсолютно уверенным в каждом члене своей команды, Саттар-Младший лично занимался Психокоррекцией каждого человека, прежде чем приблизить его к себе. Однако, когда очередь дошла до Рамиля, Александр был поражен совершенством (несколько специфическим, но все же) мыслительной машины, скрытой у него в голове. Его расчетливости, предусмотрительности и осторожности мог позавидовать иной Перфект. Добавьте к этому изощренную хитрость и прекрасное знание человеческой натуры — и Вы получите идеальное орудие для манипулирования людьми. Любая корректировка была бы здесь не только излишней, но даже вредной! Поэтому Александр ограничился лишь традиционной установкой на личную преданность, и ничего больше не трогал.

Рамиль осторожно, но плотно притворил за собой дверь и, коснувшись панели на стене, активизировал систему звукоизоляции. Окна автоматически затемнились, и включился свет. Теперь все, что происходило в приемной, было надежно скрыто от посторонних глаз и ушей.

Остановившись посередине комнаты, Александр жестом предложил Аристову садиться за стол в углу. Когда тот устроился в кресле, что вполне было способно вместить двух таких старичков, он вынул из кармана небольшую коробочку и вручил ее подошедшему Рамилю. По лицу профессора скользнула тень неудовольствия, он не любил, когда его накачивали «Мемоблоксом». Некоторые юридические формулировки оказывались столь длинны, что, зачитывая их, он, одурманенный данным снадобьем, успевал забыть, с чего начал. Однако он был не настолько глуп, чтобы говорить это вслух, тем более, что в подобных случаях Рамиль довольно неплохо справлялся с функциями вспомогательной памяти.

Аристов послушно высунул язык и позволил положить себе в рот внешне ничем не примечательную белую таблетку. Затем, запив ее стаканом воды, так же послушно открыл рот, чтобы Рамиль мог убедиться, что он ее проглотил.

Лекарство начинало действовать почти сразу, но Александр предпочел подождать около минуты, нервно барабаня пальцами по подоконнику. Он всецело доверял профессионализму своего юриста, но не хотел, чтобы некоторые подробности произошедшего, не имеющие непосредственного отношения к делу, покидали пределы этой комнаты. Пока он ждал, никто из находящихся в помещении не проронил ни слова.

— Ну что ж, приступим, — он оттолкнулся от стены и шагнул к сидящим на диване женщинам, протянув вперед руку, — мама?