Страна овец

— Ну-ка, ну-ка, — отстранив меня в сторону, Овод отмотал назад запись с этой камеры, отыскав момент, когда она переключилась с общего плана на пристальное изучение нашей машины, — действительно, мы и вправду кому-то приглянулись. Молодец, что заметил.

— Кто бы это мог быть?

— Хороший вопрос, — он задумчиво почесал нос, — все камеры наблюдения находятся в ведении полиции, хотя, при желании, доступ к ним может получить чуть ли не любой желающий. Однако, судя по записи, нашу машину изучают уже около получаса и изучают пристально. Если бы у полицейских имелись какие-то вопросы, то они уже давно заявились бы с ними к нам в гости.

— Тогда кто же это?

— И что конкретно вызвало их подозрения? — Овод словно не слышал меня, — они же видят лишь обычную машину!

— Может, просто номера проверяли? — предположил я.

— Сомневаюсь, — он высыпал на мониторы изображения с других камер, расположенных в нашем переулке, и еще на двух из них красовалась наша «скорая», — видишь, прямо ажиотаж какой-то.

— Что же нам теперь делать?

— Сейчас еще кое-что проверю, — Овод собрал на одном экране все картинки с нашей машиной и, синхронизировав запись, запустил ее в ускоренном режиме, — ну-ка, ну-ка…

Пешеходы заметались, словно перепуганные тараканы, редкие машины проносились смазанными кометами. Я старательно таращился на все это мельтешение, не понимая, что именно надеется увидеть Овод.

— Вот! И вот! Смотри, — он отмотал запись немного назад и запустил снова, — видишь этих субъектов?

— Ага.

— Обрати внимание, что все они появляются здесь почти одновременно и, в отличие от остальных людей, как будто никуда не торопятся!

Действительно, при ускоренном воспроизведении было хорошо заметно, как четверо молодых людей слоняются в кадре без особой цели, подолгу застревая на одном месте — то у витрины, то на скамейке с журналом в руках. Судя по счетчику времени, они подошли сюда буквально через пару минут после того, как наша машина привлекла внимание неизвестного наблюдателя.

— Это уже не любопытство, а вполне конкретный интерес, — констатировал Овод, — и, судя по обстоятельности, с которой они действуют, предметом их интереса является совсем не машина, а ее содержимое. Тот, кто за ними стоит, прекрасно понимает, с кем имеет дело.

— Но как он может это знать!? — недоуменно воскликнул я, — мы же не высовывались!

— Совсем не обязательно что-то видеть, чтобы догадываться, — Овод пожевал губу, — при наличии должного усердия, нас вполне можно вычислить. Набережная, 14-я больница… мы везде появлялись на одной и той же машине…

— Я же говорил, что это неудачная идея!

— Отстань! — огрызнулся Овод, — других все равно не было. Тем более что для того, чтобы выследить нас, все эти события требовалось связать в одну цепь.

— Значит, кто-то до такого додумался!

— А людей, которые имеют соответствующие возможности, и чье внимание было сфокусировано на перечисленных эпизодах, не так уж и много, — он ухмыльнулся, — круг подозреваемых стремительно сужается…

— Саттар! — догадался я.

— Ну, вычислил нас, конечно, не он, но все ниточки по-любому заканчиваются в его руках.

— Он все-таки нас переиграл! — я в отчаянии схватился руками за голову, — мы у него под колпаком!

— И что с того, — на лице Овода заиграла зловещая ухмылка, которая не предвещала ничего хорошего. В нем явно проснулся азарт, а я вдруг вспомнил, насколько опасной может быть крыса, которую загнали в угол, — на ловца и зверь бежит!

— Что ты задумал, — обеспокоено поинтересовался я, когда он начал рыться в сумке с аппаратурой.

— Ничего страшного, всего лишь один телефонный звонок, — он продемонстрировал мне старенький мобильник, — ты же сам предлагал с ним поторговаться. Видимо, нам с Сашкой пора выложить карты на стол.

— Но мы же упустили свой козырь!

— Придется немного поблефовать с парой шестерок на руках, ничего не поделаешь, — Овод набрал номер, — главное не перестараться.

После третьего гудка я уже начал сомневаться в том, что нам ответят, но тут в трубке что-то щелкнуло и из динамика громкой связи послышался голос, знакомый по сводкам светской хроники.

— Я слушаю, — он не счел нужным представиться, хотя в том и не было нужды. Я даже немного замешкался, поняв вдруг, что это говорит тот самый человек, которого мне раньше удавалось узреть лишь в телевизоре. А теперь он разговаривал со мной! Всю жизнь я считал, что не страдаю идолопоклонничеством и не испытываю никакого пиетета перед власть имущими и кумирами публики, а сейчас вдруг обнаружил, что вместо слов в голове осталось лишь «мнэ-э-э…» Вот ведь размазня!

К счастью, говорить предстояло не мне, то была задача Овода.

— Привет, Саня, узнаешь брата Серегу?

— Узнаю.

— Как делишки? — меня аж покоробило от столь фамильярной манеры обращения. Можно было подумать, будто Овод, покачиваясь в гамаке с запотевшей бутылочкой пива в руке, звонит старому приятелю, чтобы пригласить его на шашлычок. Однако капли пота, стекающие по его вискам, ясно говорили о том, насколько тяжело дается ему эта показная беззаботность.

— Извини, Сереж, но я сейчас несколько занят, так что…