Страна Оз за железным занавесом

Чтобы оградить детей от потенциально опасной и вредной информации, тогдашний президент Дмитрий Медведев подписал федеральный закон, который направлен на улучшение условий морального и духовного развития детей. Кремлевский сайт объясняет, что этот закон 2010 года запрещает распространять информацию, которая пробуждает у детей «страх, ужас или панику», а также оправдывает жестокость и противоправное поведение или способна «вызвать у детей желание употребить наркотические средства», алкоголь или причинить вред своей жизни и здоровью53. Закон «не нацелен на защиту детей от проблем и сложностей современной жизни и создания иллюзии, что зло, жестокость и смерть не существуют в мире», но скорее является попыткой ввести многоуровневую, соответствующую возрасту систему градаций для того, чтобы дети получали информацию в том возрасте, когда они психологически готовы понять ее правильно. Положения этого закона были восприняты с настороженностью и вызвали публичное возмущение издателей, детских писателей и переводчиков, которые расценили его как поддерживаемую государством цензуру, пусть и весьма неопределенную, чтобы вызвать опасения в широкомасштабном распространении запретов. В июле 2012 года в закон были внесены поправки, предусматривавшие создание «черного списка» интернет-ресурсов с целью дальнейшей защиты детей и установления ответственности провайдеров телекоммуникаций за необеспечение защиты детей от просмотра порнографии, сцен использования наркотиков, экстремистского и иного нелегального контента (Федеральный закон № 139-ФЗ). Аналогичная система оценок существует для защиты детей от взрослой информации во многих других странах, включая Соединенные Штаты, но критики данного закона выражают озабоченность его деталями (Kahn 2012). Какой будет практика правоприменения, не перейдет ли право на запрет от родителей государству? Альберт Лиханов, председатель Российского детского фонда, выразил опасения по поводу этого закона:

Все зависит от того, как этот закон будет применяться. Очевидно, просто не имеет смысла подвергать цензуре советские мультфильмы, которые все любят с детства. В мультфильмах, как и в искусстве в целом, много персонажей, чье поведение порой нельзя считать положительным. Искусство – это отражение реальности, где всегда существует и добро, и зло. В детских сказках всегда есть чудовища, которых побеждают силы добра. Это часть воспитательного процесса – ребенок учится, как отличать хорошее от плохого.

Даже то, что может испугать ребенка, не обязательно причинит вред его здоровью. Дети часто пугаются, и они должны уметь побеждать свои страхи. Нам надо учить детей правильно реагировать на неожиданные и пугающие ситуации, так же как мы учим их подниматься после падения. Неразумно всерьез полагать, что можно, не нанеся вреда их развитию, завернуть детей в вату, защитить от всего негативного и представить им мир в виде милых счастливых картинок» (Kahn 2012).

Аргументы Лиханова отражают мысли россиян, которые возражают против подобных мер по ограничению и определению содержания детских книг и видео и рассматривают их как чрезмерную государственную меру. Русская православная церковь также включилась в дебаты о детском чтении, особенно о книгах про Гарри Поттера, которые церковь считает заговором западных средств массовой информации с целью отравить юные российские умы, подбивая детей «заменять молитву и веру в Бога магией и волшебством» (The New Harry Potter Book // Moscow Times. 2016. 8 December). Родители и издатели выразили одинаковую озабоченность возрастающей тенденцией к вмешательству в частную жизнь. Определяя суть проблемы, Элиот Боренштейн указывает, что в такой стране, как Россия, где существует централизованная школьная система, мнение даже одного наделенного властью лица о том, что должны читать дети, способно оказать влияние на всю страну (Borenstein 2016).