Страна поднимается

Солдаты разделяются на три отряда. Один идет прямиком в деревню; другой — к полям у ручья Тхиом; третий — на поля у ручья Кэко. Нуп решает сперва бежать в деревню. Правда, она пуста: свиньи, куры, буйволы загнаны в тайники; и рис в тайниках. Но он не позволит врагу сжечь дома. С того, первого нападения француза Нуп самолично девять раз уводил народ из деревни. Девять раз они ставили новые дома и опять оставались без крова. Неужто он даст врагу в десятый раз превратить Конгхоа в пепелище? Нет, ни за что. Он припустился прямиком в деревню. Но на полдороге остановился. Если драться за деревню, придется бросить поля! Но это невозможно, поля надо удерживать прежде всего. Так говорил ему Тхе, об этом пришло указание из уезда: если француз повалит большими силами, главное — отстоять поля. Соберем рис, люди будут сыты, а там построим и не одну деревню. Но стоит французу прорваться на поля, считай, мы проиграли; Нуп поворачивает назад и бежит к деревенским полям. Повстречав на дороге Гипа, он велит ему с восемью партизанами идти к ручью Кэко и заступить путь французу. Сам Нуп с семью бойцами пойдет к берегу Тхиом.

Вдруг в стороне ручья Тэлам раздается ружейная пальба. Все молча прислушиваются. Нупу кажется в этот миг, будто он видит крепыша Тупа с торчащим, угловатым подбородком, в руке у Туна граната: Туп принял бой!..

— Ладно, Гип, — говорит он, — давай поскорее. Туи-то уже дерется, врагов небось уложил немало. Слышишь — забрасывает француза гранатами. Ты смотри, не отставай от него…

Вскоре начинают палить ружья близ ручья Кэко. Потом завязывается бой у ручья Тхиом, здесь тоже грохочут ружья. Нуп подстрелил еще двух солдат. Вот как было дело. Француз все-таки прорвался к одному нолю. Солдат начал длинной плетью хлестать рис. Стебельки, подломившись, падали наземь, зерна разлетались по сторонам. Нуп прицелился получше: «Фьюить!» Попал! Бежите, гады? Он выпустил одну за другой еще две стрелы. Хоп, выскочив из засады, выстрелил следом. Солдаты бежали к изгороди, наверно, решили залечь и отстреливаться. Но тут под ними обрушились настилы трех волчьих ям. Пришлось девятерым солдатам уносить с поля боя троих раненых. Выдернуть из ступней острия не удалось, и раненых тащили вместе с кольями и досками…

Солнце припекает нещадно. Француз отвел всех солдат к горе Тэнго. Нуп лежит на спине, задрав ноги на торчащее из земли толстое корневище. Из-под сощуренных век он следит за красивой красной птицей: она раскачивается на ветке и кричит: «Лиу-ла… Лиу-ло!..»

А деревня-то уцелела. Солдаты, дойдя до околицы, провалились в две волчьих ямы, испугались засады, постреляли немного и отошли. Пуп и не заметил, когда успул. Солнечный зайчик прыгнул ему на лицо; губы его и во сне улыбались…

Кто-то берет его за руку. Он открывает глаза: это Мэй.

— Нуп, — говорит она, — вставай-ка поешь. Одними снами сыт не будешь!

Он садится:

— Ну, молодцы женщины! И под пулями куховарите. От дядюшки Хо вам первым похвала выйдет.

Мэй собрала поесть ему и Гипу. Тот, взяв обеими руками чашку с рисом, уходит в дальний угол поля. Нупу-то все ясно.

— Эй, Гип, — кричит он, — ты куда?

Все хохочут. Щеки у Мэй пунцовые. Нуп в душе ликует. Он знает, Мэй но уши влюблена в Гипа. Да и как его не полюбить: он и в поле работник хоть куда, и француза бьет — смерти не боится, и говорить мастер — слово у него верное. А ведь не будь Партии да дядюшки Хо, разве вышел бы он в люди? Вот так-то день ото дня на земле бана множатся добрые дела.

Под вечер уже со стороны Баланга доносится стрельба. Гип просится туда — рвется помочь партизанам, но Нуп не отпускает его.

— Там у них Са командует. А ты, брат, готовься. Француз скоро опять на нас полезет.

Стемнело. На небо выходит господин месяц. Партизаны возвращаются в деревню: у них собрание. Вспыхивают факелы, их свет выхватывает из темноты знакомые лица — одно за другим. Партизанские командиры из Баланга, Дета, Конгма, Талунга тоже здесь — все наперечет. Сегодня в Баланге француз потерял четыре человека, в Конгхоа — шестнадцать; он не заграбастал ни зернышка риса.

Встает Пун.

— Не сегодня завтра, — говорит он, — вернется Тхе, я расскажу ему все как есть про сегодняшний день. Он сообщит в уезд, а уезд доложит дядюшке Хо: есть у нас Са, Тун и Гип, дрались они с французом, не ведая страха, перебили много солдат и отстояли поля… Ну а пока отдыхать нам некогда. Француз под боком, надо всыпать ему по первое число.

— Драться ночью?

— Именно, ночью. Француз заночевал на горе Тэнго, чтоб завтра с утра напасть и забрать наш рис. Неужто мы дадим ему сладко спать?

— Нет уж!

— Или позволим ему завтра топтать наши поля?

— Нет, никогда!

— Ну тогда вот что: пусть каждая деревня выделит по пятнадцать партизан, а они наберут побольше отравленных кольев и поставят ловушки вокруг горы Тэнго. Когда все будет готово, забросаем француза гранатами и уйдем.