Страна поднимается

Однажды ночью Нуп возвращался из Део в уезд. Дошел до реки Ба и видит: на другом берегу полно народу. Кто такие? Они расхаживали по берегу и вроде толковали о чем-то. Потом начали переправляться через реку. Нуп отбежал к ближайшему дереву и спрятался, присев за стволом. Па днях в уезде было собрание, и там говорили, что скоро должны подойти бойцы регулярных частей. Уж не они ли?

Тускло светили звезды. Нуп выглянул из-за дерева: да, так и есть! Это регулярные части, никакие тебе не местные войска! Вон пушки огромные. И сколько же их! Он выбежал на берег. Солдаты, проходя мимо, здоровались с ним. Пуп внимательно разглядывал каждого. Вдруг один из солдат спросил:

Вы ли это, товарищ Нуп? Потом вышил из строя и пожал ому руку. — Небось не узнаете?

Оп обеими руками стиснул горячую ладонь солдата. Смотрел, приглядывался, но вспомнить не мог.

— Да Нгуен… Нгуен я! Из отряда товарища Зунга…

— А-а!..

Солдат потряс его руку:

— Ну, ладно, мне надо идти… В ближайшие дни увидимся. Да, как там Тун, вырос, наверно?

Нуп не успел и ответить. Нгуен догнал товарищей и занял свое место в строю. А солдаты все шли и шли, и не было им числа, как звездам на небе…

Он одним духом прошел весь путь до уезда. И на другой же день принял под свое начало собравшихся в помощь войску носильщиков. С карабином через плечо он шел впереди людей с горы на гору, из ближнего леса — в дальний. Радостный день недалек! Теперь сколько ни есть впереди дорог — все пройдем до единой.

* * *

Радостный день наступил весною. Разбив француза в Конгтуме, солдаты дядюшки Хо очистили от врага огромное плоскогорье; ежели мерять по пауке, в ширину да в длину, занимало оно четырнадцать тысяч квадратных километров. Свобода могучим шквалом двигалась с севера на юг, и всюду, куда докатилась опа, распускались весенние цветы. В одно прекрасное утро зацвели они и на горе Тьылэй. Белые, красные, вписались они в бескрайнее зеленое полотнище леса, точь-в-точь лучистые цветки, вытканные руками искусниц народа бана на длинном синем кушаке. Земля Нупа оказалась на самой границе между областями освобожденными и остававшимися еще под французом. Солдаты дядюшки Хо расположились в деревнях Конгхоа, Баланг, Талунг — почитай, по всей горе, стояли во всех лесах. Партизаны под началом Нупа за сутки повыдергивали отравленные шипы и колья, чтобы бойцы без помех готовились нанести удар по дороге помер девятнадцать. Мать Нупа выбрали главной над женщинами, что ухаживали за ранеными. Лиеу руководила людьми, работавшими в поле. Ночью Нупу было не до сна, в полдень не до еды. Прошел без малого месяц — луна из ущербной сделалась полной и снова пошла на убыль, — а он ни разу не видел Лиеу, не повидался с матерью. Только однажды, повстречав мимоходом Гипа, узнал: Лиеу стала ударницей на полевых работах, а мать отличилась, выхаживая раненых бойцов. Нуп выслушал новость и только улыбнулся. Ах, как хотелось ему увидеться с Лиеу. Но домой возвращаться некогда, надо идти, его ждут дела…

В пятом месяце, когда народ собирался отпраздновать день рождения дядюшки Хо, пришла великая весть: бойцы и народ — кини с горцами вместе — неподалеку от гор Вьетбака взяли важную крепость Дьенбьенфу, захвачено в плен десять тысяч французских солдат. Не успели отпраздновать эту победу, в шестом месяце наши войска взяли Апкхе, захватили двести двадцать девять автомашин, двенадцать тяжелых пушек…

В тот вечер по всей дороге номер девятнадцать умолкли выстрелы. В полночь Нуп повел носильщиков за грузом оружия и боеприпасов. Все двести двадцать девять машин стояли у дороги и светили своими фонарями. Леса и горы затопил ослепительный свет. Вереницы людей приходили, уходили обратно. Народу на дороге номер девятнадцать здесь, посреди леса, было побольше, чем на улицах Анкхе. А сама дорога, извиваясь, точно исполинская красная змея, убегала ввысь по склонам на Мангзианг, Сахуонг. По обе стороны от нее стояли высоченные деревья. Нуп шагал прямо по середине дорожного полотна, разглядывал деревья, машины. Уши его от шума совсем оглохли. Впервые в жизни вот так свободно шел он по большой дороге… И вдруг сама собой пришла на ум ему мысль: надо бы перенести деревню Конгхоа прямо сюда, к самой дороге. Земля здесь жирная, плодородная. Вот где разбить бы поля — большие, просторные! А еще бы лучше — все окрестные деревни перебрались сюда. Веселые зеленые поля протянулись бы вдаль по обе стороны дороги…

— Нуп! Эй, товарищ Нуп!.. Привет товарищу Нупу!

Сам он как раз забрался в одну из машин — надо же все разглядеть. Обернувшись, он стал всматриваться в идущих мимо. А по дороге валом валят солдаты, носильщики — кини и горцы, ну прямо река в половодье. И все машут ему шлемами, шляпами.

— Нгуен, это ты? — закричал Нуп. — Товарищ Нгуен!..

— Никакой я не Нгуен! Вспомните, мы встречались на Съезд ударников… Доброго вам здоровья, товарищ Нуп!

Он до того обрадовался, позабыл даже ответить. Слезы вдруг хлынули у него из глаз…