Страна потерянных дорог

Какое-то время словно собирался с мыслями, а Алексей буравил его тяжелым взглядом. Затем Костя глубоко вздохнул.

— Прости, пожалуйста, — тихо проговорил он. Затем откашлялся и уже громче продолжил: — Это моя вина. Мне жаль, что так все вышло, я правда не хотел.

Алексей продолжил молча смотреть на то, как Костя с трудом подбирает слова.

— Понимаешь, о тебе ходила дурная слава, я думал поставить тебя на место. Ты теснил моих знакомых и коллег, а я решил побыть героем. Подумал, Шала юркая, боевая, молодая и даст фору Маку. Я понятия не имел, что так получится… Я ее плохо еще воспитал на тот момент, не научил останавливаться, силу рассчитывать. Она испугалась до одури, когда ты нас теснить стал, и просто стала атаковать всеми лапами… Прости, надо было пропустить тебя на досмотр, дать фору, а не лезть на рожон. Мне очень жаль, что Мак так пострадал…

Снова молчание. Алексей неотрывно и тяжело смотрел на Костю, затем опустил голову.

— Ты первую помощь оказывал, я помню. Мак упал, я в кабине головой ударился, едва выполз, всюду кровь. Мало что помню. Но вот что ты перевязывал Мака — помню. И как Шала скулила, тоже не забыл. Врачи сказали, если бы ты не пережал артерию, Мак бы умер…

Костя с каким-то отчаянным сожалением покачал головой.

— Если бы не я, он бы не лишился головы. Я не знаю, как загладить свою вину… Я еду по поручению Садовника, если увижусь лично — скажу, чтобы она что-то решила с корпорациями. Нельзя чтобы из-за их конкуренции страдали зэфки. Им прибыль, товары, а нам… это же не авто! Стукнул, разбил в хлам, плевать, страховая покроет. Это же наши звери, они нам и семья, и дом, и все сразу. Мы несем за них ответственность.

— Да, несем, — не поднимая головы отозвался Алексей. — Это мы виноваты. Я тоже. Я тоже…

Затем мужчина тряхнул черной копной волос и пристально глянул в глаза Косте.

— К черту корпорации. Я хотел им отомстить, и тебе тоже. Но от этого только вред Маку и другим зэфкам, а не этим ублюдкам.

Алексей Михайлович постоял какое-то время молча. Затем кинул взгляд на Нику.

— Я тут о чем подумал. Мы же не ублюдки, все-таки. Может, и правда, нам нельзя тащить в Арку дерьмо Старого мира. Людьми оставаться, что-то менять в себе.

Ника почувствовала облегчение. До последнего казалось, что они все-таки подерутся, что привычка возьмет верх над здравым смыслом. Но Алексей только тяжело вздохнул и уже без злобы глянул на оппонента.

— Мир? — спросил он и протянул руку Косте.

— Мир! — дрогнувшим голосом отозвался Костя и пожал огромную ладонь Алексея Михайловича.

Они еще какое-то время спокойно беседовали. Обсуждали, что Маку нужен хороший уход. И не прибыль от случайных грузов, а плановое ТО и содержание. Что какая-то Наташа-вербовщица может найти им с Алексеем адекватного частника.

— Молодец, — едва слышно шепнул Макс, наклоняясь к Нике. — Но я волновался. Больше одну даже в туалет не отпущу, а то рассказывают тут про безопасность… Будешь все время на виду, поняла?

— Зря, все хорошо. И не с такими справлялась, — лучезарно улыбнулась девушка.

Макс вдруг помрачнел и глянул на Нику очень тяжелым взглядом.

— Не беси.

Девушка чуть напряглась, но постаралась сделать вид, что не понимает намека. Макс раздосадованно покачал головой.

— Ты меня успокаивать решила? Это все — что вообще? — вкрадчиво спросил он, пока двое на дороге продолжали обсуждать рабочие вопросы. — Ты мне зачем лапшу на уши вешаешь? Так мы далеко не уедем.

— Ну хорошо же все, зачем тебя напрягать, — попыталась было как-то замять тему Ника, но Макс был непреклонен.

— Завязывай беречь мое душевное равновесие. Это дурость. Я хоть и — цитируя Садовника — мужчина во-о-от с таким ПТСРом, но это моя работа. Защищать. В данной операции — защищать конкретно тебя и наш экипаж. И я свою работу стараюсь делать хорошо. И себя контролирую. Так что спрашиваю еще раз — ты как?

Ника некоторое время размышляла, не приведет ли ее честный ответ к открытому конфликту. А то и вовсе — не кинется ли он в ярости на Алексея.

Макс считал по лицу девушки все, что хотел узнать, и устало вздохнул.

— Ладно, на борту расскажешь, — буркнул он и пошел к Шале.

Ника едва смогла сдержать неуместную улыбку. Контролирует он себя, ага, как же. Ну хоть сам понимает, что к чему.

Девушка заметила, что Костя и Алексей закончили беседу и снова пожали друг другу руки, а из-за кромки голых деревьев с одной стороны любопытно торчала голова Мака, а с другой — две лупоглазых Шалы.

Нике потребовалась вся ее сила воли и актерское мастерство, чтобы не морщиться от боли в помятых ребрах и ушибленных ногах, чтобы идти спокойно и твердо. И чтобы залезть по чертовой веревочной лестнице, что раскачивалась при каждом движении, в кабину.

Но когда уже сидя на постели, Ника осторожно задрала майку, а потом увидела не только багровые синяки на животе, но и потемневший от ярости взгляд Макса… она поняла, что правильно поступила. Да увидь он такие травмы там, на дороге, и Алексея от мощеного покрытия пришлось бы соскребать.

— Ты как, мелкая? — спросил Макс, когда уже все уснули, и только Ника напротив ворочалась.