Страна потерянных вещей. Книга 2

– Потому что я ему не доверяла. Больше того: он мне сразу очень не понравился, вот потому-то я и не испытывала к нему доверия. Хотя это неправильно, так ведь? Вовсе не обязательно любить кого-то, чтобы верить в его способности. В мире полным-полно неприятных людей, которые могут быть настоящими асами в своем деле, пусть даже то, что выходит у них лучше всего, – это вызывать отвращение у окружающих.

– Итак, если мы признаём, что Балвейн умен, неприятен и ему нельзя доверять, – заключил Дэвид, – то остается вопрос: какую именно игру он затеял?

LII SCRENCAN (староангл.) Подбрасывать камни под ноги, препятствовать

Балвейн остался в приемной совсем один. Его мажордом и прислуга были заняты в другом месте – следили за тем, чтобы последние приготовления к встрече знати прошли без сучка без задоринки. Стол в Большом Зале будет накрыт на шесть персон, а Балвейн усядется во главе его. Здесь не будет ни стражи, ни советников. То, что за этим последует, предназначено только для глаз и ушей тех, у кого самая голубая кровь.

– Покажись, – велел Балвейн, и резное панно тут же зашевелилось. Тело самого крупного волка раздулось, словно зверь был готов родить, и на пол упала деревяшка, очертаниями отдаленно напоминающая человеческую фигуру. Мерцание, и перед ним возникла Калио.

Несколько мгновений дриада лежала, свернувшись в клубок у ног Балвейна. Усилия, которые потребовало длительное сокрытие своего облика, дорого ей обошлись: из носа и рта у нее капал кровавый сок, сочился из-под ногтей на руках и ногах. Наконец, немного восстановив силы, Калио привстала перед ними на колени, но дальше подняться не смогла и поэтому осталась согбенной перед Балвейном, словно какой-нибудь проситель.

– Ну? – нетерпеливо произнес тот.

Калио предпочла солгать. В отличие от близких ей по крови фейри, врать она умела отлично.

– Наверняка все так, как и сказал Лесник: мои сородичи, отступая в спешке, оставили след, и он последовал по нему.

Калио не собиралась делиться правдой с Балвейном – этим недолговечным существом, этой однодневкой, – что это она заманила сюда Цереру, а вместе с ней Лесника и Дэвида. И то, что фейри ни в коем случае не должны были узнать об этом. Если б кто-нибудь из них хотя бы это заподозрил, Калио пришел бы конец.

– Это было довольно неосторожно с их стороны, – заметил Балвейн.

– Если вы хотите лично выразить свое неудовольствие, то можно организовать аудиенцию, – ответила Калио. – Я уверена, что Бледная Дама окажется участливой слушательницей.

Балвейн в этом сомневался, но ему не нравилось, что над ним насмехается какой-то там дух дерева – еще одна отрыжка ушедшей эпохи. Фейри были достойны кое-какого уважения, но этому существу было место только в огне. Как только его дела с фейри будут завершены, не исключено, что понадобится скрепить договор жертвоприношением, и Калио прекрасно для этого сгодится. Балвейну доставило бы немалое удовольствие покончить с последней представительницей этого и без того вымершего рода, а вскоре после этого окончательно извести волков, гарпий и в конечном счете самих фейри. Наступал рассвет нового века, Века Людей, и сосуществование с древними расами уже полностью исключалось.

– Просто убедись, что твои сородичи готовы, – сказал Балвейн, – а их цель верна. Я не хочу иметь дело с хаосом.

Калио заметила, что Балвейн никак не упомянул о своей совести. Его список жертв мог быть коротким и тщательно отобранным, или же длинным и всеобъемлющим – в зависимости от того, чего требовали его амбиции, – но каждого человека из этого списка следовало устранить быстро, чисто и тихо. Балвейн не хотел, чтобы кто-то испытывал лишние страдания, и не имел желания устраивать из убийства показательный спектакль. Он не был жестоким человеком – просто практичным. Вдобавок среди обреченных на смерть были дети.

– Бледная Дама ждет, – сообщила Калио. – Мне уже пора.

Балвейн ткнул пальцем в мешок, в котором лежала отрубленная голова фейри.

– Можешь взять это с собой. Чтобы должным образом похоронить ее, или что там фейри делают со своими мертвецами.

– Их мертвецы покоятся среди них, – ответила Калио.

Ей приходилось бывать в курганах фейри, и она собственными глазами видела огромные мавзолеи, полные костей.

– Зачем? – спросил Балвейн.

Калио пожала плечами.

– Чтобы, когда они умрут, это не казалось таким чуждым.

Балвейн брезгливо наморщил нос.

– Что ж, это объясняет, почему от них воняет, как от склепа, несмотря на аромат специй… И можешь передать своей Бледной Даме, что я так и сказал, хотя не думаю, что ее особо смутит подобное сравнение.

– Фейри думают, что от вас тоже пахнет смертью, – отозвалась Калио. – От каждого из вас. Вы преходящи, и вы умираете, едва успев родиться. Вся человеческая жизнь для них подобна прошедшему дню. Они моргнут, а вас уже нет.

– Но мы разгуливаем под солнцем, тогда как они прячутся под землей.

– Они больше не прячутся.