Однажды, когда она прогуливалась по берегу, на пути у нее появился всадник. Одет он был во все белое, и лошадь у него была белая, и даже волосы у него были белыми, хоть это и не была белизна старости, поскольку кожа у него была столь же молодой, как у нее. Он оказался самым прекрасным мужчиной, которого эта женщина только когда-либо встречала, – не писаным красавцем, а ослепительно изысканным, словно статуя, высеченная из чистейшего мрамора. Она не слышала его приближения и не видела следов копыт его лошади на песке. Это было так, будто он возник прямо из моря, только вот и он сам, и его конь были совершенно сухими.
– Как тебя зовут? – спросил он, и вопрос этот был мелодией, а каждое слово в нем – нотой. Если бы кто-нибудь, кроме Моргианы, присутствовал при этом, то, наверное, услышал бы лишь музыку, исходящую от фигуры на лошади; а если б такой человек оказался достаточно внимательным и проницательным, то уловил бы в ней и некоторую дисгармонию, как от плохо настроенного инструмента.
– Меня зовут Моргиана, – ответила она.
– А меня – Фейра.
Возможно, его и в самом деле так звали, но если он говорил правду, то это было довольно странное имя, поскольку в корнях его крылась издевка и даже кое-что похуже. Моргиана, не знавшая ни одного языка, кроме своего родного, подумала только, что в его устах прозвучало оно сладко, – хотя абсолютно любое слово, сколь бы отвратительным ни было его значение, могло, подобно меду, стекать с этих губ.
– Я уже много дней наблюдаю за тобой, – продолжал Фейра. – Ты гуляешь каждое утро и вечер по этому берегу и всегда останавливаешься и смотришь на море – как будто в ожидании корабля, который так никогда и не придет.
– Это потому, что я не хочу родиться, жить и умереть в пределах дня ходьбы от одной и той же деревни, – ответила Моргиана. – Помимо нее, есть целый мир, который нужно познать, и я уже чувствую, как время утекает у меня сквозь пальцы.
– Время жестоко, – сказал Фейра. – Чем больше оно дает, тем больше отнимает: молодость, красоту, даже мечты. Крадет их все до единой и под конец обрекает тебя на тьму.