Страна призраков

Приступ Фицджеральда оказался не смертельным. Вот и статья не пострадала бы, пропусти бывшая участница «Кёфью» все представление. Ну или львиную долю, что и случилось на самом деле, поскольку Холлис досталось лишь краем глаза увидеть, как мужчина в твидовом костюме и с пачкой «Честерфилда» в правой руке схватился за грудь у хромированной стойки в стиле «модерн». Пожалуй, «Честерфилд» был прорисован чуть более четко, чем остальное, хотя окружение тоже интриговало любопытными подробностями вплоть до незнакомых машин за окном, но тут охрана «Virgin», раздосадованная присутствием незнакомки в маске или даже в маскоподобном козырьке у «мировой музыки», положила конец «безобразию». Холлис пришлось вернуть Альберто его шлем и в спешном порядке ретироваться.

Одиль с ее чарами могла бы умаслить этих стражей порядка, если бы не слегла, по ее словам, от жестокого приступа астмы, вызванного не то загрязненным воздухом во время вчерашнего урагана, не то критической массой разнообразной ароматерапевтической продукции, заполнившей номера «Стандарта».

И вот, несмотря ни на что, на Холлис снизошла безмятежность; то странное, нежданное спокойствие, которое Джимми Карлайл из Айовы, басист «Кёфью», прежде чем удалиться в героиновую долину, называл просветлением.

В этом состоянии она осознала, что более или менее довольна «здесь и сейчас», эпохой и обстоятельствами своей жизни, или по крайней мере была довольна еще неделю назад, покуда ей не позвонили из «Нода» с предложением, не оставляющим возможности для отказа и в то же время недоступным ее пониманию.

Если «Нод», как описал его моложавый, но металлический голос Рауша, это научный журнал с культурным уклоном, то разве отсюда следует, что редакция станет выбрасывать солидные деньги, нанимая бывшую вокалистку «Кёфью», а нынче – мало кому известную журналистку писать о каком-то бредовом направлении в искусстве?

Ну уж нет, ответило сердце среди внезапно наступившего молчания. Не станет, и думать нечего. А главная странность отчетливо проявилась тогда, когда вдобавок ко всему прочему Рауш потребовал встретиться с неким Бобби Чомбо, в беседе с которым запрещено упоминать судоходство, «систему всемирных морских перевозок». Вот в чем загвоздка, осенило Холлис, а Одиль Ричард и остальные вообще ни при чем.

Взгляд ее праздно следил за потоками дорожного движения на Сансет и вдруг различил барабанщицу «Кёфью» Лауру Гайд по прозвищу Хайди за рулем мелкогабаритного внедорожника с германскими, как показалось Холлис, не много смыслившей в автомобилях, корнями. Участницы группы уже года три не общались, но вокалистка знала, что Хайди переехала на Беверли-Хиллс и устроилась на работу в районе Сенчури-Сити, а сейчас она скорее всего возвращалась домой в конце рабочего дня.

– Фашисты долбаные, – возмущался побагровевший Альберто, шагая вслед за спутницей с лэптопом под мышкой и шлемом в другой руке.

Говоря эти слова, он выглядел как-то слишком серьезно, и Холлис на миг вообразила его персонажем примитивного рисованного мультфильма.

– Все в порядке, – заверила она Альберто. – Нет, правда. Я кое-что разглядела. Я видела. Получила общее впечатление.

Он странно заморгал. Неужто боролся со слезами?

От Кресент-Хайтс Альберто по просьбе Холлис отвез ее в закусочную «Гамбургер Гамлет».

– Мне нужен Бобби Чомбо, – произнесла она, когда собеседники нашли свободный столик.

Молодой человек озабоченно нахмурился.

– Бобби Чомбо, – повторила Холлис.

Корралес мрачно кивнул.

– Он у меня занят во всех представлениях. Гений.

Холлис попыталась прочесть бесчеловечно вычурные черные буквы у него на руках – и ничего не разобрала.

– Альберто, а все-таки что у тебя здесь написано?

– Ничего.

– Как ничего?

– Рисовал один художник из Токио. Он изобрел собственный алфавит, абстрагирует буквы до полной нечитаемости, а потом набирает их в произвольном порядке.

– Слушай, а что тебе известно про «Нод», журнал, в котором я сейчас работаю?

– Европейский? Какая-нибудь новинка?

– А с Одиль вы встречались, пока не выяснилось, что она этим занимается?

– Нет.

– И раньше ты про нее не слышал?

– Слышал. Она куратор.

– То есть она сама тебя нашла и убедила дать мне интервью для «Нода»?

– Да.

Официант принес две «Короны». Холлис подняла бутылку, со звоном открыла крышку и начала пить из горлышка. Корралес подумал и сделал то же самое.

– К чему эти вопросы?

– Прежде я не писала для «Нода». Хочу разобраться, как они делают дела и какие именно.

– А при чем здесь Бобби?

– Я пишу про ваше искусство. Почему не поинтересоваться технической стороной?

Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ну, он... – Альберто запнулся. – Очень скрытный человек.

– Правда?

Мужчина сник.

– Идея всегда моя, и я выстраиваю изображение, а Бобби привязывает его к конкретному месту. И еще устанавливает маршрутизаторы.

– Маршрутизаторы?

– На сегодняшний день каждое представление требует отдельной беспроводной сети.

– И где же маршрутизатор для Ривера?

– Не знаю. Тот, что для Ньютона, закопан в цветочную грядку. С Фицджеральдом гораздо сложнее.

– Значит, Бобби не станет со мной говорить?