Страна Рождества

Закусочная с легендарным картофелем фри возникла через двадцать минут езды на запад — сооружение из хрома и стекла, установленное на парковочной площадке размером с футбольное поле, прорезанной в кукурузе. Натриевые лампы на тридцатифутовых стальных столбах освещали асфальт ярко, как днем. На стоянке было полно фур, а через витрины Уэйн видел, что возле стойки бара занят каждый табурет, словно на дворе стоял полдень, а не полночь.

Вся страна высматривала старика и ребенка в антикварном «Роллс-Ройсе» с кузовом «Призрак», но никто в закусочной не выглянул наружу и не взял их на заметку, и Уэйна это не удивляло. Он уже свыкся с тем, что эту машину можно видеть, но не замечать. Она походила на канал телевизора, транслирующего статические помехи… все его тут же проскакивали. Мэнкс припарковался впереди, носом к зданию, и Уэйну ни разу не пришло в голову попробовать прыгать, кричать или стучать в стекло.

— Никуда не уходи, — сказал Мэнкс и подмигнул Уэйну, прежде чем выбраться из машины и направиться внутрь.

Сквозь лобовое стекло Уэйн видел, что происходит в закусочной, и следил, как Мэнкс пробирается через толпу, сгрудившуюся у передней стойки. Телевизоры над баром показывали машины, жужжавшие на гоночном треке; затем президента за трибуной, размахивающего пальцем; затем ледяную блондинку, говорившую в микрофон, стоя перед озером.

Уэйн нахмурился. Озеро выглядело знакомым. Кадр сменился, и вдруг Уэйн увидел их съемный дом на Уиннипесоки, полицейские машины, припаркованные вдоль дороги у фасада. Мэнкс в закусочной тоже смотрел телевизор, запрокинув голову, чтобы видеть.

Кадр снова сменился, и Уэйн увидел свою мать, выезжающую из каретного сарая на «Триумфе». На ней не было шлема, и волосы развевались у нее за спиной, пока она ехала прямо в камеру. Оператор не успел вовремя уйти с дороги. Мать задела его по касательной, проезжая мимо. Падающая камера дала вихрящийся вид неба, травы и гравия, прежде чем удариться оземь.

Чарли Мэнкс поспешно вышел из закусочной, сел за руль, и «NOS4A2» скользнул обратно на дорогу.

Глаза у него покрылись пленкой, а углы рта сжались в жесткой, неприятной гримасе.

— Думаю, мы не попробуем этот сладкий картофель фри, — сказал Уэйн.

Но если Чарли Мэнкс его и слышал, то не подал виду.

Дом Сна

Она не чувствовала ушибов, ей не было больно. Боль придет позже.

Также ей не казалось, что она очнулась, что имел место единый миг, за который она пришла в сознание. Вместо этого ее части неохотно начали снова собираться в единое целое. Это была долгая, медленная работа, такая же долгая и медленная, как починка «Триумфа».

Она вспомнила о «Триумфе» даже прежде, чем вспомнила, как ее зовут.

Где-то звонил телефон. Она отчетливо слышала назойливое старомодное постукивание молоточка по колокольчику, один раз, два, три, четыре. Этот звук призывал ее вернуться в мир, но исчез, когда она поняла, что не спит.

С одной стороны лицо у нее было влажным и прохладным. Вик лежала на животе, на полу, голова была повернута в сторону, щекой в лужу. Губы были сухими и потрескавшимися, и она не могла припомнить, чтобы так сильно хотела пить. Она стала лакать воду и ощутила вкус песка и цемента, но лужа была прохладной и вкусной. Она облизывала губы, увлажняя их.

Неподалеку от ее лица лежал ботинок. Она видела черную резиновую нарезку на подошве и развязавшийся шнурок. Она уже час то видела, то переставала видеть этот ботинок, замечая его на мгновение и тут же забывая о нем, как только снова закрывала глаза.

Вик не могла сказать, где находится. Решила, что надо встать и узнать. Была большая вероятность того, что при такой попытке ее старательно собранные вместе фрагменты снова рассыплются блестящим порошком, но другого выхода она не видела. Она чувствовала, что в скором времени никто не собирается ее проведать.

Она попала в аварию. На мотоцикле? Нет, она в подвале. Она видела бетонные стены, с которых отшелушивался слой краски, показывая под собой камень. Она также улавливала слабый запах подвала, частично скрываемый другими запахами: сильной вонью горелого металла и духом фекалий, как в открытой уборной.

Она просунула под себя руки и приподнялась на колени.

Это оказалось не так больно, как она ожидала. Болело в суставах, в пояснице и в ягодицах, но это походило на боли, вызванные гриппом, а не переломами.

Когда она увидела его, то случившееся вернулось к ней все сразу, единым целым. Ее побег от озера Уиннипесоки, мост, разрушенная церковь, человек по имени Бинг, который пытался одурманить ее газом и изнасиловать.

Человек в Противогазе был разделен на две части, соединенные между собой одной толстой, как канат, кишкой. Верхняя его половина лежала в коридоре. Ноги оставались у самой двери, а ботинки были невдалеке от того места, где до недавнего времени была распластана Вик.