Страна русских. Кому править Россией?

Одновременно необходимо заметить, что при поклоне с крестным знамением и молитвенном обращении к христианским святым, начиная с первых веков христианства, с первых русских святых и всех иных, в земле Российской просиявших, до церковной реформы Никона 1653–56 гг. возникает некоторое религиозное смятение. Все эти наши святые, духовно глядящие на нас с икон и во время любого обращения к ним, осеняли себя крестным знамением «двумя персты». Я лично хочу, другие, надеюсь, тоже, чувствовать себя в одной вере со св. Николаем Чудотворцем, со св. Владимиром, А. Невским, С. Радонежским и великими другими «дораскольными» святыми и, признаюсь, обращаясь к ним, крещусь так же, как это делали они: святые должны видеть, что я так же верю в Христа, как верили они, и являюсь того же вероисповедания, что и они. Думаю, что так же, как совершение службы в храме и молитвы на церковнославянском языке, имеет сакральный религиозный смысл, поскольку православный человек является и ощущает себя в это время продолжением того же смысла тех же тысячелетних слов-звуков, так и двуперстное крестное знамение подтверждает духовно-религиозную связь с нашими христианскими святыми предками. Мне мыслится верным, чтобы в Преображенном православии двуперстие и троеперстие были равноценны, одинаково признаваемы и допустимы.

Представляется назревшим и необходимым внести добавление в православный Символ Веры. Сакральность, верность и глубинный смысл каждого слова и знака в этом кратком изложении христианских догматов подтвердили все века исповедания веры, прошедшие после I Никейского (325 г.) и II Констанинопольского (381 г.) Вселенских соборов, на которых был сформулирован Символ веры, и автор понимает, как ему кажется, опасность любого видоизменения или поправки, которые неизбежно приобретают фундаментальный характер. Тем не менее дополнение, на мой взгляд, необходимо, поскольку после догматического принятия Символа веры прошло уже более 150 лет и в духовной жизни христианской части человечества прояснилось и проявилось нечто, что не могло быть замечено и отражено в первые века христианства, поскольку это нечто тогда еще не проявило вселенского масштаба своей инфернальной, сатанинской сущности. Святые отцы церкви в IV веке еще не могли видеть какой-либо значительной опасности христианскому вероучению, поэтому Символ веры предписывает православным осознавать Распятие Христа в следующем образе: «Распятого же за ны при Понтийстем Пилате…». Таким образом, в религиозном и обыденном сознании верующих христиан факт и само действие по распятию Христа связывается с именем римского наместника Понтия Пилата, что по известным теперь законам нейролингвистического программирования вызывает не только связь тех событий по времени — «при Понтийстем Пилате», то есть во времена Понтия Пилата (лат. имя — Pontius Pilatus), но главным образом утверждает причинно-следственную связь между поведением и поступками Пилата и Христа, совершенно умалчивая о том, кто сыграл решающую роль в распятии Христа.

Но ведь Господь абсолютно ясно и прямо сказал, чья роль в ожидаемом Его распятии намного больше пилатовской. «Пилат отвечал: Твой народ и первосвященники предали тебя мне; что Ты сделал? Исус отвечал: Царство мое не от мира сего; если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за меня, чтобы Я не был предан… ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе»[70] (подчеркнуто мной).

Их духовно основополагающая роль в борьбе с богоданной человеческой сущностью и человечеством в целом проявилась не сразу и в первые века христианства еще не была так заметна, а результаты — не так масштабны, как сейчас. Размеры и значение угрозы, исходящей от противников наших человечеству, в том числе и прежде всего русскому народу, проявились только в последнюю тысячу лет, особенно в последнее время. Мы, русские, православные христиане поднимаемся на борьбу не с людьми определенной национальности — это было бы ограничение масштаба и значения наших целей и задач; мы поднимаемся на борьбу с мировым злом. Эта наша русская национальная позиция, наш православный религиозный вызов Сатане и его слугам на земле должен найти свое отражение в преображенном Символе веры.

Всемирность духовно-религиозной задачи русского христианского православия необходимо также показать и выразить в новом наименовании Церкви — Вселенская Русская Христианская Церковь. Привнесение имени Христа в название Церкви при совершенной неразрывности понятий «христианство» и «православие» будет означать придание первостепенного значения духовному содержанию веры — христианству перед формой его вероисповедания — православием, понимая при этом, что русское православие и есть только истинное христианство.