Страна Саша

– Нет! В том-то и дело! Я была просто в шоке. Не знаю. Почему-то испугалась и пошла дальше. Главное, только вчера с ним об этом говорили – и вот тебе, пожалуйста. Так страшно всё это.

– Да, прямо киношная история. Я бы тоже не поверил, если бы мне не ты рассказала.

– Значит, ты мне уже веришь?

– Выходит, что так.

– А! – вскрикнула Женька. – Еще чего было-то!

– М?

– Представляешь, иду в районе Чайковской, и там рыбак ловит, значит. И вот, когда я уже поравнялась с ним, вдруг ему рыба попалась, маленькая такая, и он как раз передо мной ее вытянул! И говорит – вы, девушка, счастливая! Рыба перед вами поймалась. Представляешь? Я счастливая? Счастливая?!

– Это я счастливый, Женька.

– Знаешь, Саш, – продолжила она после долгого молчания. – Я раньше реально думала, что я особенная, как будто избранная. Мне так с детства казалось. Такой бред. А на самом деле ничего такого во мне и нет.

Я подумал, что она свихнулась. Она самая особенная из всех, кого я видел.

– По сути, каждый избранный, – сказал я, только чтобы что-то сказать, а сам смотрел на божью коровку, которая ползла по ее сандалии, но она еще этого не заметила.

Женя похожа на красивый манекен, потому что она может долго сидеть и не двигаться. Волосы у нее запутанные, но это ее не портит. Они такие длинные, что, сдав их в парикмахерскую, она бы не меньше штук десяти получила. Мне нравится цвет. Напоминает горький шоколад. Женя щурит глаза, когда выходит на свет, а от волос всё время пахнет одним и тем же шампунем. Она говорит медленно и тихо.

Смех, но я превращался в какого-то романтика, хотя всегда над ними глумился. Помню, когда Макс показал мне свою прошлую девушку, я просто на смех его поднял, так он наивно выглядел. И почему только в начале так хорошо?

Час от часу не легче. Умер режиссер фильмов «Один дома» и «Клуб “Завтрак”» Джон Хьюз. Эпоха уходит. Сначала Майкл. Теперь он. «Один дома» я могу бесконечно смотреть и с любого момента. Cамый мой любимый момент в фильме – когда Маколей Калкин стоит перед зеркалом и говорит, что он помыл голову взрослым шампунем.

Жизнь штука хитрая. Она так и говорит мне: «Пора тебе взрослеть, мой мальчик». А я всё ковыряюсь в песочнице. Сегодня важный день. Я должен совершить один из своих обычаев. Вообще у меня их много, но сегодня один из важных. Я должен решить, кому отдать мою вновь наполнившуюся копилку.

Я тот еще тип. Я как маленькая страна, у которой есть свои обычаи и традиции. Страна Саша. Один из моих обычаев: когда накопятся деньги в копилке, я открываю сундучок и отдаю всё, что собрано, просящему на улице. Мне этот обычай кажется идиотским, но я ему следую. Чувствую себя полным уродом, когда выбираю, кому именно отдать мелочь. В прошлый раз я отдал одному мужчине, который в центре города сидит на инвалидной коляске. Ноги у него накрыты одеялом, а на глазах очки. Наверное, он плохо видит, а не то разглядел бы мою физиономию.

Когда отдаю ему деньги, чувствую себя по меньшей мере принцессой Дианой или Биллом Гейтсом. Великий благотворитель раскрыл свой сундук и отдает несметные богатства. Скрудж Макдак, называется. Вообще, стоило бы в банке поменять всю эту мелочь на бумажные деньги, а то как-то неприлично вот так вот вываливать кучу мелочи. Дескать, на́ тебе, что мне негоже. Или это просто мнительность моя. Наверное, стоит отдавать первому попавшемуся. Но есть некоторые ненастоящие нищие. У меня чутье на такие дела. Как-то видел, как один старик, которому я всегда подаю, купил торт. Я всё равно ему подаю, но этот торт меня смутил. Хотя, может, он неделю на этот торт собирал.

Еще у меня есть обычай разбираться со своими желаниями. Например, если мне очень хочется две вещи, то я думаю, не слишком ли это жирно, и начинаю говорить небесам, что лучше уж пусть у меня будет одна, но будет. Например, если я хочу новые джинсы или на концерт каких-нибудь альтернативных британцев, начинаю умерять свои аппетиты и рассуждаю. Небушко, ну пожалуйста, пусть у меня не будет новых штанцов, но зато будет концерт. Я не обижаюсь, если у меня этих штанцов еще долго не будет. Зато у меня будет концерт. Небушко лучше знает, что мне надо. Может, в этих джинсах я бы в историю какую попал или еще что. Я в такие дела верю.

Третий обычай моего государства – никогда никому не говорить, что ты задумал. Или чего ты хочешь. Ну, кроме небушка, конечно. У меня было пару-тройку раз – говорил, что на следующей неделе будет то-то и то-то. И, естественно, ничего не было. Потому что всё это в воздух улетело. А в воздухе ветер. И ничего не поделаешь – у него скорость быстрая. Почему я такой мягкий? Неужели это из-за того, что я рос без отца и меня воспитывали женщины? Но ведь не все женщины мягкие. Может, я сам по себе такой? Генетически.