Страна Саша

– Ну, что скажешь? Ты только матери своей не говори, а.

– Дядя Ром, по-моему, хватит пить-то, – но он не слушал и наливал новый стакан. – Я думаю, надо тете Тане всё рассказать.

– Я пытался несколько раз, но всё не выходило. Понимаешь, она даже подумать не может, что я на такое способен! Она думает, у нее идеальный муж. А подруги ее – это что-то! Они всё время меня в пример ставят. И вот такой образцовый старый хрыч вдруг заводит любовницу.

– Ты ее любишь?

– Кого, Таню?

– Да не Таню, а любовницу эту?

– Да вот именно что люблю. Ты бы ее видел.

– Молодая, наверное.

– Тридцать лет.

– О-о-о, седина в бороду, бес в ребро…

– Нет, ты мне скажи. Что мне делать с детьми? Я почему тебя спрашиваю. Ты же почти через это прошел. Когда вас отец бросил. Ты как бы хотел, чтобы он тебе сказал: что он просто уезжает или чтобы он сказал правду про другую женщину, например?

– Я бы хотел, чтобы у меня был нормальный отец, который бы сейчас был со мной.

Рома замолчал, и было видно, что ему не то что стыдно. Он чувствовал неловкость за то, что рассказывает мне про свою жизнь. Про свои переживания. Наверное, он чувствовал укор с моей стороны.

– Понимаешь, Саш. Тут штука такая. Если я останусь, то это тоже будет обман, и еще неизвестно, что хуже. Получается, я буду жить и обманывать Таню, что я ее люблю, но это ведь не так. Начнутся постоянные скандалы, потому что я буду придираться к Тане. А дети? Надо им всё это? Даже представить не могу, что с ними будет.

– Ну вот. Ты же сам сказал, что не можешь обманывать. В чем вопрос? – я почему-то очень разозлился на него. Как будто с меня розовые очки сняли. Это всё звенья одной цепи. Майкл умер. Теперь вот идеал мужчины, внушаемый мне, умер. Что дальше? Я и раньше особо не верил в мужскую всю эту фигню, а теперь совсем непонятно, что делать.

– Что ты думаешь? – Рому уже совсем понесло, и на какое-то время мне даже стало казаться, что его монолог – это всё выдумки, что это не так на самом деле.

– Я думаю, всё надо рассказать Тане. А дети? Что теперь? Отец-то у них всё равно останется, ты же никуда не денешься.

Мне сразу представилось, как он навещает их в выходные, а тетя Таня не разрешает своим дочерям ходить в гости к новой семье отца. Если маман мне не разрешает трубку брать, когда отец звонит, то тут точно дело труба.

– Ты меня теперь ненавидишь, да?

– Нет, какое я имею право. Просто отец вспомнился и все эти дела.

Я ушел в палатку, потому что разговаривать с Ромой мне больше не хотелось. Как будто со всех сторон на меня что-то наваливалось. Слетелись птицы, и становилось всё теснее. Как будто мне не оставалось больше выхода, как тоже стать таким же, как мой отец и дядя.

Снова Женька возникла перед глазами. Я бы никогда не хотел сделать ей больно. Она такая хорошая. А тут в ее жизни появился я. Мне кажется, она мне верит. И не дай бог мне всё испортить. Я себе этого никогда не прощу.

Мне снова стало казаться, что не стоит продолжать отношения с Женей, пока они не зашли совсем далеко. Может, мне лучше всю жизнь одному? Чтобы никому жизнь не портить. В палатку заполз пьяный и разгоряченный от эмоций Рома и улегся рядом.

– Спокойной ночи, Сашка. Ты это, матери не говори пока, ладно? Я сам потом скажу. Подумать мне еще надо.

Винни-пух захрапел, а я полночи не спал, думая, рассказывать ли маме. Думая, как мне дальше жить. Может, это как в кастах: если уж ты родился среди таких, которые бросают и уходят, то и не рыпайся.

Маме я решил пока ничего не говорить. В конце концов, это не мое дело. Хотя несколько раз еле сдержался, когда она после моего возвращения с рыбалки в очередной раз ставила дядю Рому в пример.

Я решил сходить к психологу еще раз. Мне нужно было с кем-то поговорить. Макс уехал, а вываливать всё это на Женю было бы лишним. У нее и так полно тараканов в голове. Когда я уже собирался уходить, к нам как само собой разумеющееся ворвалась Нателл. Удивительно, что маман ей еще ключи не дает. Она притащила какой-то новый диск по йоге, и я подумал: хорошо, что я этого не увижу. Однако это не помешало ей достать из сумки печенье. Пока маман была в ванной, верблюдиха поставила чайник и стала развязывать пакет.

А мне снова к Одуванчику. Психолог уже ждал и даже заулыбался, когда я зашел. Я просто не мог сдерживаться и выпалил ему всё – и про свои навязчивые страхи повторить отцовскую судьбу, и про дядю Рому, и про Женю – вообще про всё. Он кивал и задавал наводящие вопросы. Особенно его интересовало, не разрешила ли мне мама все-таки поговорить с отцом. Я сказал, что нет. Тогда он предложил мне написать письмо отцу. Воображаемое письмо, где должно было быть всё, что я хотел ему сказать.

– А зачем?

– Это поможет мне понять, что с тобой происходит. Давай ты подумаешь, напишешь и придешь ко мне еще раз. Пиши просто всё, что приходит тебе в голову. Представь, что отец это прочитает, и не бойся высказывать всё, что ты думаешь, хорошо? – в его глазах было какое-то отцовское одобрение. Хотя откуда мне знать, что такое отцовское одобрение.