Читаем Страна счастливых (сборник) полностью

Заснули поздно. Многие ворочались с боку на бок, раздумывая о том, какая будет жизнь и заживут ли они лучше, чем жили у кулаков. Вместе со всеми остались и ребята, но с непривычки ночевать на свежем воздухе, они спали плохо.

* * *

Мишка вскочил ни свет, ни заря. Было еще темно. Вокруг стрекотали кузнечики. Над лесом, за озером, поднималась багряная заря. Мишка розыскал среди спящих Костю и Пашку и, разбудив их, предложил им поудить рыбу.

— Пока все спят — на уху в два счета натаскаем!

Костю послали за удочками. Мишка и Пашка начали искать червей, а когда над озером просветлел край неба и по воде потянулись туманы, ребята сидели в камышах, выдергивая свистящие лески из воды, выкидывая на мокрую от росы траву красноперых окуней, золотистых лещиков, язей и плотву.

Перед рассветом началось движение.

Первым проснулся Никешка. Вскочив с земли, он побрел к озеру умываться. Увидев ребят и трепыхающуюся по берегу рыбу, Никешка остановился и лениво почесал живот.

— Вот тебе и на, — сказал Никешка, направляясь к ребятам, — я-то думаю, к чему бы мне попа во сне видеть?! Оказывается, — к ухе!

Никешка подошел к озеру, нагнулся, плеснул пригоршней воды в лицо, вытерся подолом рубахи и, вытянув из кармана складной нож, принялся чистить рыбу.

На рассвете ели уху. Юся Каменный обсасывал косточки и покрякивал:

— Важно… Ей-богу, важно!

Похвалили уху и все остальные.

После завтрака Федоров закурил и сказал:

— Теперь, значится, должен я сказать вот что. Гусей в нашем хозяйстве имеется сто двадцать. Старых конечно не считаем. Старых вернуть придется; да за каждого старого по два гусенка придется отдать. Стало-быть остается нам чистых 89 штук. Кроликов у нас 56 штук. Хлеба хватит на два месяца. Разной крупы — месяца на три… Деньгами мы имеем… всех капиталов… сто четырнадцать рублей и 36 копеек. Это, так сказать, хорошо. Однако земля не запахана и вообще… Конечно плуг у нас имеется, борона, к примеру сказать тоже есть, а лошади безусловно нет и не предвидится… Вот значится…

Федоров бросил папиросу на траву и притоптав окурок сапогом поднялся с земли:

— Работать надо… Здорово надо будет работать… Может с кровью все достанется, однако без работы ни чорта не выйдет… Вот уха к примеру. А ухой — во как можно кормиться… Стало-быть ребята пущай возьмут на себя рыбу, а мы безусловно все остальное… Теперь дело такое значится: есть у нас конечно деньги. Для общего хозяйства деньги не малые… Однако надо рассудить, на какую надобность затратим мы капитал?

— Что ж — сказал Кузя, — деньги твои, ты и рассуждай.

Федоров покачал головой.

— То-то, что не мои… Наших денег, то исть ребячьих и моих, семьдесят один целковый, да другие внесли сорок три рубля тридцать шесть копеек… Ну, а как решили мы жить сообща, стало быть выходят деньги общие и расходы по ним должны сообща обсуждаться.

— Корову надо бы, — сказал Кузя.

— Лучше лошадь! — крякнул Сережка-гармонист.

— Овец бы, — робко вставил Рябцов, который ни копейки не внес в общий котел и потому не считал себя вправе давать советы.

Федоров повернулся к Кузе.

— Корову, говоришь? А на кой ляд она?

— Вот на! Какие ж мы хозяева, когда без коровы будем?

— Пустое говоришь! Одна корова на всех — все равно без пользы. А насчет лошади, так скажу прямо: прокорм дороже станет, потому земли у меня кот наплакал. Овец конечно не вредно было бы развести, однако дело наше такое, надо закупать то, что сразу пользу может дать. Мое мнение такое: закупить на все деньги гусей, породистых кроликов и корму… От гусей к примеру можно осенних цыплят получить, а кролики до зимы успеют еще два помета дать.

— Будет ли толк-то?

— Будет, — уверенно сказал Федоров, — жил когда я в городе, так там в больницу заходить случалось… Доктор в больнице этой разговорился как-то со мной… Ну конечно раз больница — стало-быть и больные, а если больной человек, так давай ему нежную пищу. Ну, вот и говорит мне доктор: для больного, грит, кроличье мясо — самое разлюбезное дело… И деньги большие дают за мясо кроликов… Доктор конечно седой, однако польза от него может быть большая. А с гусями до столовых податься можно. Там их с руками оторвут… В кооператив опять же… И еще взять к примеру пух от кроликов — раз, от гусей — два, мясо — три и тому подобное. Пока что кроликов да гусей надо разводить, а там посмотрим, как быть…

После недолгих разговоров было постановлено купить на все деньги гусей, кроликов и корму. В город решили послать Федорова. Ему же поручили узнать насчет объединения в артель, а Мишка попросил его поговорить подробнее с заведующим аптечным складом.

* * *

В полдень Федоров ушел.

Весь этот день работали, устраивая, удобное жилье. Сначала думали строить настоящий дом, но постройка дома потребовала бы много денег, времени и леса.

— С лесом заест. Вот главное! — озабоченно вздыхал Рябцов.

С лесом было действительно скверно.

После того, как устроили загон для кроликов, на делянке Федорова осталось всего лишь пять больших сосен.

— Из этого леса дома не выстроишь! — чесал в затылке Сережка-гармонист.

— А землянки ежели наладить? — предложил Никешка..

Миша Бондарь махнул рукой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное
Рецензии
Рецензии

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В пятый, девятый том вошли Рецензии 1863 — 1883 гг., из других редакций.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Критика / Проза / Русская классическая проза / Документальное
Эволюция эстетических взглядов Варлама Шаламова и русский литературный процесс 1950 – 1970-х годов
Эволюция эстетических взглядов Варлама Шаламова и русский литературный процесс 1950 – 1970-х годов

Варлам Шаламов прожил долгую жизнь, в которой уместился почти весь ХX век: революция, бурная литературная жизнь двадцатых, годы страданий на Колыме, а после лагеря – оттепель, расцвет «Нового мира» и наступление застоя. Из сотен стихов, эссе, заметок, статей и воспоминаний складывается портрет столетия глазами писателя, создавшего одну из самых страшных книг русской литературы – «Колымские рассказы». Книга Ксении Филимоновой посвящена жизни Шаламова после лагеря, его литературным связям, мыслям о том, как писать «после позора Колымы» и работе над собственным методом, который он называл «новой прозой». Автор рассматривает почти тридцатилетний процесс эстетической эволюции В. Шаламова, стремясь преодолеть стереотипное представление о писателе и по-новому определить его место в литературном процессе 1950-1970‐х годов, активным участником которого он был. Ксения Филимонова – историк литературы, PhD.

Ксения Филимонова

Биографии и Мемуары / Критика / Документальное