Читаем Страна счастливых (сборник) полностью

В новой свинарне, где дремали 18 ожиревших свиней, откормленных до того, чтобы они уже не могли подняться с пола, горели голубые лампочки, которые действовали на свиные нервы успокаивающе. Все остальные пользовались обычным светом.

Однажды утром из соседней деревни пришли в коммуну крестьяне. Они столпились у широкого крыльца большого дома в тот час, когда коммунары садились обедать.

— Эй, кто тут есть? — кричал здоровый детина в бараньей шапке.

Тарасов высунулся в окно.

— Ну?

— Пришли, вот, посмотреть! — заявил детина, — из Пустомержи мы… слышали как хозюете ну и пришли вот… Может и сами возьмемся… Думка то давно нас есть, а примера еще не видали.

— Смотрите! — засмеялся Тарасов, — у нас тут все двери настежь… Однако перед тем, как начать осмотр, милости просим отобедать с нами… Видно бабка вам ворожит: прямо к обеду попали.

Делегация прошла в общую столовую. Сели за стол.

Посмотрели делегаты в чашки и миски и переглянулись многозначительно, а востроносая баба пожевала губами и спросила:

— Ай праздник у вас какой?

— Почему праздник? — удивились коммунары.

— Да вон, — повела рукой над столом востроносая, — понаставлено-то всего.

Делегаты дернули ее за рукав.

— Сиди, Варвара, не выказывай серости.

Варвара смущенно замолчала, однако во время обеда то и дело сокрушенно головой качала.

— Ну-ж и жрете вы, прости господи!

— Плохо, что ли? — засмеялись коммунары.

— Плохо, — вздрогнула Варвара, — да мы в праздники этого не видим.

— Поехала! — нахмурился бородатый, — будто товарищам интересно это!

— Почему ж, не интересно, — усмехнулся Федоров и выразительно посмотрел на Кузю и Никешку, — а вот вы спросите их, какие разносолы вначале ели.

Но так как Никешка сделал вид, что он оглох, а Кузя поспешил забить свой рот куском жирной свинины, Федоров сказал:

— Турнепс лопали!

И, улыбаясь, он рассказал о первых, тяжелых днях коммуны. Детина в шапке смотрел с восторгом в рот Федорова и толкал поминутно своих соседей:

— Видали? Вот он коллективный труд-то… От турнепса живым манером к такому роскочеству. Что, не моя разве правда?

Обед кончился. Делегаты начали осматривать коммуну.

Осмотрели крольчатник, амбары, а когда пришли на скотный двор, остановились как вкопанные.

В теплом дворе стояли, лениво поглядывая на электрические лампочки и медленно жавкая жвачку, упитанные рослые коровы.

— Чисто слоны, — продохнул один из делегатов.

Гладкий деревянный пол, покрытый свежей соломой, аккуратные кормушки, обилие света и теплый воздух привели делегатов в телячий восторг.

— Ну и мастера! Вот сработали то!?

Не меньшее впечатление произвело на делегатов жилое помещение. Отдельные кровати, занавески на окнах, половинки на полу и чистота определенно понравились делегатам.

— Как баре живете! — восторгались делегаты.

— Живем ничего себе! — сказал Федоров. — Да не сразу так зажили. Были вначале и неполады разные. Всего было. Да ведь без этого нельзя. В новом деле завсегда трудности… Было время и на себе пахали.

Делегаты были в восторге от коммуны и только Варвара что-то хмурилась.

— Что еще тетка? — спросил Семен, посматривая на Варвару.

Варвара замялась.

— Да это…

— Ну?

— Антиресно бы взглянуть на обчественное одеяло!

— На что?

— Да на это, — окончательно смутилась Варвара, — тут у нас болтают, будто в колхозе вашем покрываются одним одеялом… в 300 метров ширины.

Коммунары так заржали, что даже стекла зазвенели.

Делегаты потянули Варвару за рукав.

— Ну, баба осрамила нас на миру… И чего ей дались кулацкие сплетни.

— А что неправда, что ли? — не унималась Варвара, — сами, чать, слышали. Говорят, будто двое дежурных берут одеяло это за концы, главный играет сигнал в трубу, а все остальные ложатся вповалку и прикрываются одеялом…

— Неужто верила?

— А кто ж его знает: и верила, будто и не верила… Ну, а сейчас сама вижу — брехня.

Особенно понравилась Варваре детская комната, где возились вымытые и опрятно одетые ребятишки.

— Это рай для бабы! — дивилась Варвара, — а мы-то дурни:… Ай-яй-яй… И кого только слушать вздумали? Мироедов!

Прощаясь с делегатами, Федоров сказал:

— Будете их слушать — весь век в грязи проживете. Слушайте, что говорит жизнь сама. Коммуна, конечно, не легкая штука, но только смотря, для кого. Для кулаков — это петля. Для трудового крестьянина крылья.

Так-то вот!

Страна счастливых (1931)

Предисловие

I

«Страна счастливых» — интересная книга. Это перспектива СССР, которую автор видит, слышит и в которой уверен. Без твердой веры в развитие нашей страны, роста ее социалистического строительства и культуры такую книгу написать нельзя.

Она написана в период, когда каждая черточка социализма и каждый шаг отнимаются упорным боем у традиций, у людей, насыщенных повадками старого, у косности и невежества, у того буржуазного окружения, которое со всех сторон сжимает наше великое, невиданное строительство дурманным кольцом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное
Рецензии
Рецензии

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В пятый, девятый том вошли Рецензии 1863 — 1883 гг., из других редакций.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Критика / Проза / Русская классическая проза / Документальное
Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества
Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 656 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта/3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября/6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В четвертый том входят материалы к биографиям И. В. Киреевского и П. В. Киреевского, работы, оценивающие их личность и творчество.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»Note: для воспроизведения выделения размером шрифта в файле использованы стили.

В. В. Розанов , В. Н. Лясковский , Г. М. Князев , Д. И. Писарев , М. О. Гершензон

Биографии и Мемуары / Критика / Документальное