Страна сосны и оливы

Хотя и религия, и идеология запрещают это, ростовщический процент выдержал переезд из черты оседлости в Палестину. Библия проклинает ростовщика и запрещает брать процент. Ислам принял этот принцип, и сейчас в странах ислама возникла система беспроцентных банков. Евреи обошли этот запрет – хотя он сформулирован в Библии так же ясно, как и запрет свинины, оказалось, что легче жить без свинины, чем без ростовщичества. Человек, придумавший, как обойти запрет ростовщичества – Гиллель Старший – считается у евреев мягким и гуманным законоучителем. По традиции, он придумал способ обойти запрет для того, чтобы “было можно жить по Библии”. Религиозные евреи всегда приводят его имя в подтверждение того, что еврейская религия умеет быть гибкой, когда нужно. Но добрыми намерениями вымощена дорога в ад – значительная доля мук еврейского народа пришла из-за этой гибкости Гиллеля. Нынешние еврейские фундаменталисты, готовые вспомнить даже такие туманные повеления Библии, как завет истребить Амалека, не вспоминают о запрете ростовщичества, которое процветает повсюду.

Но не только долги мешают выезду – израильтянину приходится заплатить налог на выезд, налог на билет, налог на инвалюту, налог на пользование аэропортом. Все налоги вместе стоят иногда дороже билета на самолет, а вместе с билетом образуют мощную невидимую стену, отделяющую израильтянина от Свободного мира, где люди могут запросто поехать на уик-энд к своим соседям.

Следующая стена – служба безопасности. На выезде израильтянина и паломника допрашивают дерзкие молодые люди: кто такой, почему едешь, зачем, – что, видимо, вызвано проблемами безопасности, но удивительно мало приятно. Тут достается палестинцам – их обыскивают не на страх, а на совесть. Мне всегда было стыдно смотреть, как потрошат чемоданы почтенного седого шейха, раскидывая его носки и пижамы по площадке. Но и туристов проверяют серьезнейшим образом.

Затем наступает очередь таможни. И эта потрошит чемоданы в поисках электротоваров. В Израиле с его высочайшими стенами пошлин все, сделанное человеком, стоит куда дороже, чем в Европе; израильтянам стоит привозить все – камеры, видео, радио, часы, даже мясо (которое облагается стопроцентной пошлиной). На европейских границах таможня пресекает промышленную контрабанду и наркотики, но в единственных воротах Израиля – в аэропорту Лидды– идет борьба с отдельным туристом, с вещами личного пользования.

Высокие стены пошлин приводят к тому, что Израиль неизбежно отстает от развитых стран – ведь даже пишущая машинка облагается высокой пошлиной, не говоря о более совершенной технике. Поэтому новая техника с трудом находит свой путь в Израиль. Местная продукция продается – по той же причине – в Израиле по цене куда более высокой, чем за рубежом. Пошлины идут на пользу некоторым людям – так, производство ковров в Израиле ограждено 300% пошлинами. Соответственно, ковры – даже местного производства – стоят в Израиле в три раза больше, чем за рубежом: по закону рынка цена товара не имеет отношения к стоимости производства. Прибыль идет магнату – ортодоксальному еврею, члену кнессета от ультра-религиозной Агуды, Аврааму Шапира. Так светский Израиль способствует возникновению ортодоксального капитала, а ортодоксальный капитал тянет к усилению влияния ортодоксов в Израиле.

Таможня, полиция, проверки безопасности – тройные ворота, которые проходишь, “холодея яйцами” каждый раз. Приехавших “расхватывают, как пленных” не арабы-лодочники, а таксисты Лода, не славящиеся своим бескорыстием и деликатностью. Впрочем, в Святую Землю всегда было трудно приехать, как свидетельствуют рассказы пилигримов. Сейчас, когда естественные преграды отпали, вместо них возникли искусственные – чтобы страданиями человек усугубил ценность своего приезда в Святую Землю. А насчет отъезда – так это и вовсе ни к чему жителю Святой Земли.

Порт Яффы не исчез. Сейчас его используют в основном рыбаки, и многие жители Яффы приходят на причал рано утром и покупают свежую рыбу прямо с шаланд. Над портом стоял маяк, так же не действующий, но смотрители маяка английских времен остались жить в нем. Нынешний потомок смотрителя – армянин Захарян, а дом его стоит на месте дома Симона-кожевника, у которого останавливался св. Петр. Дом этот носит забавное название “Джама Будрус”, мечеть св. Петра – раньше здесь находилась маленькая частная мечеть. Мусульмане чтят св. Петра – равно как и Иисуса и Моисея.