Страна Советов. Забытые вожди

Во всем мире его называли Мистер Нет — за уверенность и бескомпромиссность при ведении переговоров. Он стал дипломатом еще при Сталине, а в отставку ушел лишь в годы перестройки. Его действия во многом определили облик современного мира. При его прямом участии были приняты Устав ООН и соглашение о нераспространении ядерного оружия. Андрей Громыко стал министром иностранных дел Советского Союза в эпоху холодной войны. И приложил все силы, чтобы эта война не превратилось в войну реальную.

Андрей Громыко родился 18 июля 1909 года в деревне Старые Громыки Гомельского уезда, на юго-востоке Белоруссии. В детстве самым близким человеком для него была мать Ольга Евгеньевна. На всю жизнь будущий дипломат запомнил ее слова: «Если люди слушают не только себя, но и других, они будут счастливы. Если не так, то придет к ним большое горе».

Когда мальчику исполнилось пять лет, его отец Андрей Матвеевич ушел на фронт. В Европе бушевала Первая мировая война. Миллионы солдат гибли на полях сражений из-за того, что политики не желали слышать друг друга и договариваться. Но отец выжил и вернулся домой.

В 13-летнем возрасте Андрей впервые отправился с отцом на заработки — сплавлять лес по реке. Тот рассказывал много интересного: и о войне, и о далеких странах, в которых ему довелось побывать. Андрей тоже мечтал повидать мир — мир, в котором, как он надеялся, больше никогда не случится большой войны.

Окончив школу-семилетку, он вступил в комсомол. Октябрьская революция дала миллионам крестьянских детей возможность выбиться в люди. Андрей Громыко — работоспособный, организованный юноша — в полной мере использовал эту возможность. В 1931 году, окончив сельскохозяйственный техникум, он отправился в Минск, где поступил в экономический институт и стал членом партии. Именно там, в Минске, в жизни 22-летнего Андрея Громыко произошло еще одно важное событие.

Однажды вечером, возвращаясь с учебы, Громыко увидел, как двое парней хулиганского вида со всей силы раскачивают на качелях симпатичную девушку. Мгновенно оценив обстановку, Андрей бросился на помощь и отшвырнул хулиганов. Лида — именно так звали девушку — не могла отвести взгляда от высокого — 180 сантиметров роста! — и красивого юноши… Моментально вспыхнувший роман привел к счастливому браку, который продлится почти 60 лет.

А пока молодожены жили очень бедно, практически впроголодь. Через год у них родился первенец Анатолий, затем дочь Эмилия. Чтобы обеспечить семью, молодой отец семейства перевелся на заочное отделение и устроился работать директором сельской школы, а по ночам засиживался над расчетами для дипломной работы.

После окончания института его направили в московскую аспирантуру. К своим 30 годам Андрей Громыко — перспективный специалист, кандидат наук, ученый секретарь Института экономики Академии наук СССР. Казалось, что впереди у него долгая и успешная научная карьера. Но в начале 1939 года в его жизни произошел резкий перелом.

Громыко пригласили на собеседование в комиссию Центрального комитета партии. Для него это стало полной неожиданностью. Отказаться было невозможно. Что его ждет, молодой ученый не знал. Дождавшись своей очереди, Громыко вошел в кабинет. Первыми, кого он увидел, были нарком внутренних дел Лаврентий Берия, начальник кадрового управления ЦК Георгий Маленков и председатель правительства Вячеслав Молотов.

Перед ними стояла задача отобрать из большого числа коммунистов тех, кто годится для работы на одном из самых ответственных участков — внешнеполитическом. В Наркомате иностранных дел, будущем МИДе, намечались серьезные кадровые перестановки.

Три месяца назад представители Великобритании и Франции заключили в Мюнхене соглашение с нацистской Германией. Согласно ему, Германии отходила значительная часть Чехословакии, населенная немцами, — Судетская область. Западные державы рассчитывали на то, что после этого в Европе воцарится мир.

Но советское руководство понимало: на Чехословакии Гитлер не остановится. Чтобы отодвинуть сроки неизбежной войны, Сталин пошел на временное сближение с Германией. Однако большинство советских дипломатов, включая наркома иностранных дел Максима Литвинова, оказались не готовы к резкой смене курса. Тогда Сталин решил частично заменить высший дипломатический корпус.