Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее

Правда, в изложенной формуле была и еще дополнительная, менее афишируемая, третья часть. Касалась она того, что первое в мире государство рабочих и крестьян хотело, коль уж оно так плотно включено в жилищно-коммунальную сферу, заодно и самостоятельно, по своему усмотрению распоряжаться жилплощадью окормляемых. То есть решать, где жить, кому, переезжать или не переезжать и т. п. Собственно, поэтому при советской власти права граждан распоряжаться недвижимостью были сильно ограничены. Несчастным «квартиросъемщикам» приходилось всячески ловчить и шустрить: вместо нормальной купли-продажи в ход шли десятиступенчатые обмены, процветали фиктивные браки и т. д.

Вот от этой неприятной третьей части в ходе рыночных реформ и приватизации нам всем удалось избавиться, и рынок недвижимости невиданно расцвел. Однако кому при этом пришло бы в голову отказаться от того, чтобы государство выполняло первые две части привычной формулы?! Никому.

В итоге граждане по всей стране до сих пор ждут, что государство так или иначе станет «давать квартиры», а также именно от государства, от властей требуют обеспечения предоставления коммунальных услуг в надлежащем качестве.

Тут и находит коса на камень. Потому что российская власть вовсе не считает себя в этом вопросе правопреемницей советской власти! Все «годы реформ» — летопись постоянных и чаще всего безуспешных попыток властей откреститься от заботы о ЖКХ. А если говорить точнее — от заботы о домах. В своих мечтах все российские начальники и госчиновники давно видят сферу ЖКХ абсолютно частной, не имеющей к ним ни малейшего отношения.

Собственно, по закону, оно сейчас так и выходит. Предполагается, что дом, то есть все связанное с ним хозяйство, является совместной собственностью собственников жилья. И все владельцы квартир должны образовать ТСЖ, нанять на работу УК — и жить счастливо, не беспокоя государственных чиновников… Надо чего в доме — клумбу разбить, стояк поменять, сосульки с крыши сбить — собрались всем домом, договорились, деньгами скинулись, указания управляющей компании дали. Лепота! Европа!

Денег нет

Беда в том, что эта умильная картина существует только в мечтах российского чиновничества. А на деле практически все ТСЖ существуют исключительно на бумаге. И претензии по плачевному состоянию жилищного комплекса люди, как ни странно, адресуют вовсе не себе как собственникам, — а властям.

Причин несколько. Одна из основных — вышеуказанная инерция, идущая еще с «совковых» времен. Но есть и не менее важные, например — известная атомарность[25] постсоветского общества, привычная неспособность к объединению, априорное недоверие большинства к любым формам самодеятельных союзов и вообще — к любой общественной активности. Простая иллюстрация: допустим, человек владеет квартирой в большом доме, в котором 400 квартир. Соответственно, его доля в общей собственности — 1/400, или 0,25 %. Такова же и мера его влияния на общее решение того или иного вопроса. Но при этом, если с домом что-то не так, если произошла ошибка управления — повреждается стояк, прекращается подача отопления или нет газа, — наш владелец квартиры остается без воды, без тепла или без газа вовсе, то есть на 100 %!

И кому предъявлять претензии? Людям из ТСЖ или УК, которые от пострадавшего зависят на 0,25 %?

Очевидно, что ситуация в таком виде нерешаема. Индивидуал из многоквартирного муравейника точно так же зависим и беззащитен перед руководством поднебесного ТСЖ и УК, как… Как и перед любым чиновником в родном государстве, конечно же. Но кто такие ТСЖ и УК, рядовой жилец, как правило, вообще не имеет понятия; а вот про чиновника — про депутата или мэра он знает. И идет к нему.

Основная же проблема в том, что государство отказалось от «советской схемы» содержания ЖКХ вовсе не только из вредности. Куда более важная причина — крайняя изношенность всей инфраструктуры. Во всех муниципалитетах России чиновники прекрасно знают — денег нет. Их едва хватает на текущую эксплуатацию домов, но, к сожалению, большинство из них давно нуждается в капитальном ремонте, о котором просто смешно даже думать.

И тут мы подходим к самому главному выводу. Тот самый дом, который все 20 лет, как горячую картошку, народ и власти отпихивают туда-сюда, от одного к другому, — дико нуждается в капитальном ремонте. На который ни у населения, ни у властей по большому счету нет денег.

И поэтому вопрос стоит не о том, кто будет этим домом владеть. Единственный вопрос — кто будет отвечать, когда этот дом в конце концов рухнет. Народ и власть показывают пальцами друг на друга и в унисон кричат: «Это они, они виноваты!»

«Народный бюджет»