Страна василисков (СИ)

— Штайнер!! — рявкнула Фудзисаки. — Бегом!

«Муракумо», такой родной в своей бело-синей раскраске, рухнул на шасси, садясь на авторотации, но Фудзисаки уже была на земле, сжимая в руках необычного вида винтовку. Люфтмобиль тяжело грохнулся оземь, ревя глохнущей турбиной, ровно тогда, когда через забор, один за другим, начали выпрыгивать роботы.

Жюстина вскинула винтовку и открыла огонь.

Первые несколько роботов успели развернуться в её сторону, оценивая новую угрозу, когда пули вонзились в них одна за другой. Двоих швырнуло оземь — из пробитых корпусов повалил чёрный дым; ещё одному оторвало руку вместе с половиной туловища; четвертому снесло голову. Обезглавленное тело вскинуло винтовку, но Жюстина выстрелила снова, точно в центр тяжести, и робот рухнул грудой металла.

Но оставшиеся открыли шквальный огонь.

Мы с Минадзуки едва успели спрятаться за «Муракумо», когда началась ответная стрельба. Фудзисаки развернулась ко мне, держа винтовку — в которой я с удивлением узнал давнешний «Фёдоров Автомат». Поверх давнешнего ярко-красного макинтоша был напялен разгрузочный жилет, карманы которого топорщились запасными магазинами; глаза Жюстины скрывали оранжевые баллистические очки.

— Ты подмогу вызвал?! — выкрикнула она. Я помотал головой. — Вызывай! Побыстрее! — она высунулась из-за фюзеляжа «Муракумо» и несколько раз выстрелила. В нос ударило палёным. В ответ прогремело несколько разрозненных выстрелов; все они ушли поверх наших голов. Выла сирена.

Роботы были вовсе не глупы; они рассредоточились по улице, за углами домов и заборов, за урнами и цветочными кадками, стоявшими на тротуаре. Несколько неподвижных металлических тел валялись посреди улицы. Мне казалось, что я мог услышать лязг торопливых шагов и зловещее нечленораздельное чириканье.

— Штайнер, cемь-девять-пять-семь-четыре! — заорал я, вызывая диспетчерскую. — Регенераторная, девять! Нападение на офицера! У них кинетическое оружие!

— Вас… вас поняла, инспектор. — запнувшись, отозвалась дежурная. — Примите во внимание, городская полиция получила вызов по вашему адресу пять минут назад, приём.

— Какие, к чёрту, городовые?! — заорал я. — Их здесь перестреляют! Глаза разуйте!

Минадзуки выглянула из-за машины и выстрелила несколько раз из пистолета. В ответ задребезжал уже «Муракумо», в фюзеляж которого вонзилось несколько пуль.

— Твою мать! — зарычала Жюстина, стреляя поверх укрытия. Полицейские люфтмобили, конечно, бронированы — но далеко не настолько, чтобы их долго обстреливали из штурмового кинетического оружия. Фюзеляж машины загудел от новых попаданий.

— Вас поняла, инспектор. — ответила дежурная; голос её подрагивал. — Подкрепление будет на ваших координатах через десять. Примите во внимание, наряд городской полиции находится в пути, приём.

— Вас понял! — крикнул я. — Отбой! — и, оборвав связь, обернулся к Жюстине: — Жюст, сюда идут городовые!

— Какого хрена?! Их же здесь перестреляют!

— Именно это я и сказал!

Фудзисаки пригнулась, отбросила разряжённый магазин, вставила новый. Взвела затвор — «Фёдоров Автомат» одобрительно загудел.

— Нужно убираться отсюда, — бросила Минадзуки; один из пистолетов лежал перед ней, другой она перезаряжала. — Машина долго не выдержит.

— Эй! — недовольно воскликнула Фудзисаки. — Это наша машина!

— И тем не менее. — Минадзуки перегнулась и протянула пистолет мне. — Держи. Сможешь пользоваться?

— А у меня есть выбор? — спросил я, оглядывая оружие. Ни перезарядиться, ни взвести, ничего, даже попадать будет в молоко… — Надо бежать. До того угла. — я махнул пистолетом.

— Почему того? — спросила, не оборачиваясь, Фудзисаки; она выстрелила снова, несколько раз. Раздался звук попадания, грохот металла об землю.

— Кобан в той стороне, городовые будут идти оттуда.

— Точно.

Фудзисаки отпрянула от машины — несколько пуль прогремели над нашими головами. Я непроизвольно отдёрнулся. Тяжёлый пистолет оттягивал руку.

— На счёт «три». - хмуро сказала она. — Я вас прикрою. Три… два…

Забор слева от нас взорвался наружу.

Жюстина и Минадзуки развернулись и начали стрелять; навстречу, из пролома, повалили новые роботы, и выстрелы застали их врасплох. Двое рухнули назад, и вместе с ними попятились и остальные машины. Но тут же открыли огонь те, что оставались на улице.

«Муракумо» загудел и вдруг глухо вздрогнул. Мне в нос ударил слабый запах озона.

— Бегом! — заорал я, подрываясь на ноги, и побежал. Минадзуки побежала за мной; позади несколько раз грохнул «Фёдоров Автомат», и Жюстина, пригибаясь, припустила следом.

А затем «Муракумо» взорвался.

Последнее попадание пробило топливный бак машины, и люфтмобиль вспыхнул, как зажжённый фальшфейер. Во все стороны брызнули стёкла; взрывом разворотило хвост фюзеляжа, разбрасывая ошмётки двигателя во все стороны. С грохотом сорвался с оси и отлетел в сторону, вращаясь, подъёмный вентилятор, и «Муракумо» развалился пополам.

Пронзительно завыла сигнализация «Накацукасы». Издали, со дворов и уличных парковок, ей ответили сигналы других потревоженных машин, сливавшиеся в механический погребальный плач.