Страна вина

Зажав в руке деньги, другой рукой возница передал оторванное копыто женщине в белом. Рука его при этом чуть дрожала. Та приняла копыто и бережно положила в корзину. Вторая вытащила из корзины нож, топор и пилу для костей и, выпрямившись, стала громко подгонять парня, чтобы распрягал быстрее. Возница присел, раскорячив ноги, и согнулся над мулом. Дальше все произошло в одно мгновение, гораздо больше времени займет рассказ об этом. Женщина в белом подняла топор, прицелилась и резко опустила его на широкий лоб мула. Лезвие вошло настолько глубоко, что ей было его не вытащить. Тем временем передние ноги мула подкосились, он медленно осел всем телом и распластался на неровностях дороги.

Дин Гоуэр глубоко вздохнул.

В муле еще теплилась жизнь, из горла вырывалось хриплое дыхание. Тоненькие струйки крови выбивались с обеих сторон топора и заливали ему ресницы, нос и губы.

Всадившая топор женщина взялась теперь за нож с синей рукояткой. Она подскочила к мулу, ухватилась за копыто — большое и черное в белой нежной ручке — и молниеносно провела по кривой там, где оно соединялось с ногой. Еще одно круговое движение ножом, рука с копытом идет вниз — и оно уже отделено от ноги, их соединяет лишь белое сухожилие. Короткий взмах ножом — и копыто с ногой перестают быть одним целым. Белая ручка взлетает вверх, и копыто летит в руки другой женщины в белом.

В один миг были отсечены все три копыта. Зрители стояли, словно очарованные тем, как лихо орудует эта женщина: никто не произнес ни слова, не кашлянул, не пустил ветры. Кто осмелится на подобную распущенность в присутствии женщины-воина?

У Дин Гоуэра вспотели ладони. В голове вертелась притча о поваре, разделывающем быка. ^[104]

Женщина в белом принялась раскачивать топор, пока не вытащила.

Маленький мул наконец испустил дух. Мертвое брюхо смотрело в небо, а закоченевшие ноги торчали под углом на все четыре стороны, как стволы зенитных орудий.

Грузовик наконец выехал с петлявшей по территории шахты ухабистой дороги. Позади в густой дымке растворились высокие терриконы и похожая на призраков горная техника, давно уже не было слышно ни лая сторожевого пса, ни лязга вагонеток, ни подземных взрывов. Но перед глазами Дин Гоуэра по-прежнему стояли, не давая покоя, похожие на стволы зениток ноги мула. На шоферицу происшествие с маленьким черным мулом, видно, тоже подействовало: пока они ехали по тряской дороге горнодобывающего района, она крыла ее почем зря; потом, выехав на широкую трассу, ведущую к городу, быстро переключила передачу, открыла вентиляционный лючок и утопила педаль газа в пол, отчего двигатель взвыл и начал стрелять. Тяжело груженная машина помчалась со свистом, как снаряд. Деревья по краям дороги клонились, словно подрубленные топором, земля вертелась шахматной доской, а толстая, короткая стрелка спидометра указывала на восемьдесят километров. Завывал ветер, бешено крутились колеса, и каждые три минуты чихала выхлопная труба. Дин Гоуэр наблюдал за шоферицей краем глаза с таким восхищением, что ноги мула постепенно забылись.

До города было уже недалеко, как вдруг из радиатора на лобовое стекло повалил пар. Шоферица, хотя сама же и устроила из радиатора паровой котел, тут же изругала его в хвост и в гриву и остановила грузовик на обочине. Дин Гоуэр вышел вслед за ней из машины и с каким-то злорадством наблюдал, как она открывает капот, чтобы ветерок охладил внутренности машины. От двигателя шел невыносимый жар, в радиаторе клокотала вода. Надев перчатки, она отвинтила крышку радиатора, и ее лицо в это время показалось ему прекрасным, как вечерняя заря.

Кипя от злости, она вытащила откуда-то снизу сплющенное жестяное ведро:

— Дуй за водой!

Не смея и не желая выказывать неповиновение этому приказу, Дин Гоуэр взял ведро, но решил подурачиться:

— А не за тем ли ты меня за водой посылаешь, чтобы в это время удрать? Выручаешь, так выручай до конца, дочурка, провожаешь, так провожай до дома.

— Ты соображаешь вообще? — взвилась она. — Если бы я хотела смыться, зачем тогда мне останавливаться? Да и вода нужна!

Дин Гоуэр состроил гримасу: он понимал, что такими примитивными шуточками можно лишь девочек развлекать, а этот злой дух в женском образе на такое не купится, но все же намеренно пошел на это. Она и вправду рявкнула:

— Нечего тут рожи строить и дурака валять! Быстро чеши за водой!

— Да тут вокруг ни деревни, ни лавки, дочурка, — где я, спрашивается, воду найду?

— Стала бы тебя посылать, кабы знала!