Страна воров на дороге в светлое будущее

В Киеве офицеров пригласили в театр якобы для проверки документов. Расстреливали и рубили прямо в театре — 2 тысячи человек.

В Орле расстреляли пять гимназистов.

В Харькове начали расстреливать задолго до объявления Красного Террора. Сохранилась до наших дней кинохроника «Жертвы харьковской Чрезвычайки» — редкий и страшный кинодокумент.

В Саратове был овраг за городом. Когда стаял снег, жители собрались над оврагом — он был весь полон трупов.

Обоснований смертных приговоров нет никаких — а вернее вот такие:

в Вятке расстреляны — за выход из дома после 8 часов;

в Брянске — за пьянство;

в Рыбинске — за скопление на улицах.

Не гнушались работой палача и видные чекисты. Красноармейцы рассказывали: за Петерсом во время расстрелов всегда бегает его сын, мальчик 8–9 лет, и постоянно пристает к нему: «Папа, дай я…».

Давно утихло эхо выстрелов в Ленина и Урицкого, а террор крепчал. Уже закончилась гражданская война, а конвейер смерти только набирал силу.

Убивали так, как убивают на бойнях скот. В Ставрополе за один день прикончили более двух тысяч. Расстреливал особоуполномоченный Артабеков. Казнили 15-летних подростков и 60-летних стариков. В Евпатории расстреляли 17 медсестер. В Севастополе за Еврейским кладбищем можно было видеть расстрелянных женщин с грудными младенцами. В Керчи вывозили на транспорте «Кубань» в море и топили. (Ну, это распространенный способ казни — и на Черном, и на Балтийском, и на Северном морях. А сколько барж с офицерами затопили!)

В некоторых Чрезвычайных комиссиях заведена была должность «завучтел» — заведующий учетом тел.

Сажали на кол (например, в Полтаве — 18 монахов), пилили кости (Царицын и Камышин), надевали на головы венки из колючей проволоки (священникам), снимали с рук перчатки из кожи (садист Саенко в Харькове), насиловали женщин (это повсеместно)…

Деникинская комиссия по расследованию деяний большевиков только за 1918–1919 годы насчитала 1 миллион 700 тысяч замученных.

Мы ничего почти не знаем о крестьянских восстаниях — кроме Тамбовского. А их были десятки — на Дону, на Украине, в Астрахани, в Оренбурге, на родине Ленина — в Симбирске… Все они жестоко подавлялись. Заложниками брали крестьянских жен с детьми…

«Беспощадная война против кулаков! Смерть им! Ненависть и презрение к защищающим их партиям…»

А крепких крестьянских хозяйств в России было два миллиона. Это 10–12 миллионов человек. Смерть им!

Что ж мы теперь удивляемся, что ничего в деревне не сеется и не убирается? Так ведь тщательный отбор был. «Самая трудолюбивая часть народа сознательно искоренялась» (Короленко в письме к Горькому). Выбор был сделан в пользу лентяев и пьяниц, тех, кто с радостью ринулся под знамена с лозунгом «Грабь награбленное». Впервые в истории человечества воровской клич стал девизом государственной политики.

Те, кто сегодня у музея Ленина в дождь, в мороз, в любую погоду стоят с портретами Ильича, с его книжками, прижатыми к груди, — обманутые люди. Что они знают про своего кумира? «Ленин был хороший… Это вокруг него были разные люди, и нечистые тоже. Они извращали его указания, они обманывали его…»

А вот документик! Не хотите ознакомиться?

«Строго секретно! Товарищу Ленину… Сводка ЧК…» И списки расстрелянных. По всем губерниям. За что? Столько?..

Нет, милые мои. Как ни трудно освобождаться от иллюзий, но надо. Надо быть зрячими. Нельзя бросаться в бой с завязанными глазами.

«Поощрять энергию и массовидность террора!..»

«Расстрелять на месте одного из десяти…»

«Провести беспощадный террор против кулаков, попов, белогвардейцев…»

«Сомнительных запереть в концентрационный лагерь…»

«Вывезти и расстрелять сотни проституток…»

Все это — ЛЕНИН.

Диктатура по Ленину — «это власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами».

При Ленине была возрождена инквизиция. Но с обратным знаком.

Посмотрите, какие испытания пришлось перенести русской церкви — при Ленине.

«В церкви станицы Кореневской большевики обратили алтарь в отхожее место, пользуясь при этом священными сосудами».

«В Херсонской губернии священника распяли на кресте».

«Архиепископа Пермского Андроника пытали — вырезали щеки, выкололи глаза, обрезали нос и уши. Потом бросили в реку».

«В Харькове священника Дмитрия вывезли на кладбище, раздели донага; когда же он стал осенять себя крестным знамением, ему отрубили правую руку».

Сегодня мы часто жалуемся: возрождение церкви принимает иногда нездоровые формы… А как могло быть иначе? Среди пастырей церкви тоже проводился отбор, начиная с 17-го. Уничтожалось все лучшее.

«Членам Политбюро… Строго секретно… Копии не снимать… Ленин».

«…Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше…»

Бытует мнение: Ленин к концу жизни понял ошибки, дал обратный ход… поэтому НЭП… и т. д.

Как бы не так! Жестокости и к концу жизни в нем не поубавилось ни на йоту. По-прежнему он считал, что светлое будущее можно построить только насилием.