Страна воров на дороге в светлое будущее

В Архиве Октябрьской революции хранится дневник Николая — толстые простые тетради в черном коленкоровом переплете. Редкое, скажу я вам, чтение.

Семья подвергалась в заключении неслыханным унижениям, люди, охранявшие дом, грабили узников, присваивали большую часть провизии, которую приносили монашки из монастыря… В дневнике ни одной жалобы, ни слова упрека.

Когда царские дочери, молодые девушки, шли в уборную, красноармейцы сопровождали их до дверей, пытались заговаривать с ними через стенку, писали непристойности на дверях… И детские качели во дворе были исписаны непристойностями…

Когда мы по-настоящему задумаемся — как мы стали такими? кто мы? откуда мы? — надо вспомнить и об этом эпизоде… Мы — оттуда.

Но и об унижениях — в дневнике ни слова. Только: то, что прочел за день… как чувствует себя Алексей, дочери… Короткие наблюдения…

Вот последние записи в дневнике:

«Сегодня поставили решетки на окна без предупреждения со стороны Ю. (Юровского — С.Г.). Этот тип нравится нам все менее».

В ночь на 17 июля вся семья — сам Император, его жена, дочери, сын, а с ними и доктор, и повар, и нянюшка, всего одиннадцать человек, были расстреляны, вернее, подло застрелены в подвале Ипатьевского дома. Тела их увезли за город и бросили в шахту. Через день-два достали — показалось, что ненадежно замели следы — и повезли дальше, в глушь уральских лесов. След обрывается у деревни Коптяки на берегу Исетского озера. Далее — неизвестность.

Но есть дорога, по которой, скорее всего, везли трупы мучеников. Дорога не изменилась за годы советской власти — та же непролазная грязь и мрак. Пока грузовик натужно ревет, преодолевая рытвины, прочитаем одно письмо. Сохранилась переписка между Николаем и Александрой — удивительная повесть о нежной и благородной любви. Возьмем, к примеру, вот это письмо. Александра сообщает мужу (они переписывались по-английски) в Ставку:

«С твоим дорогим письмом уединяюсь и наслаждаюсь. Перечитываю несколько раз и, безумная старая женщина, целую твой дорогой почерк. В воображении кладу голову тебе на плечо — и лежу тихо на твоем сердце. А на ночь всякий раз благословляю и целую твою подушку. В темноте перебираю твои слова и они наполняют меня тихим счастьем…»

В лесной глухомани — место это до сих пор точно не известно — тела детей и родителей облили серной кислотой, а потом сожгли.

Никогда Россия не сможет похоронить по-человечески прах последнего своего императора. И пора прекратить возню вокруг его останков. То есть научные поиски должны продолжаться (они могут растянуться на несколько десятков лет, и положительный результат вовсе не гарантирован), но недостойную возню вокруг останков надо прекратить. Мы и так спекулируем всем на свете, не будем трогать хотя бы святыни. Можно ведь похоронить и горсть земли, политой кровью. Этого будет достаточно для символического акта.

Надо ли говорить, что Ленин был не только в курсе, но, скорее всего, отдал этот бесчеловечный приказ. Вот перед нами новый документ: телеграмма из Копенгагена, из газеты. Председателю Совнаркома Ленину. 16 июля:

«Тут распространился слух, что бывший царь убит…»

Ответ Ленина на этом же бланке:

«Слух неверен бывший царь здоров все слухи ложь капиталистической прессы».

Ну и что? 16-го июля царь действительно был еще жив-здоров.

Дело в том, что телеграмма не была отправлена. 16-го вечером ее неожиданно задержали.

Почему? 16-го вечером, за несколько часов до выстрелов в Екатеринбургском подвале, в Кремле приняли решение.

А на следующий день после убийства состоялось заседание Совнаркома:

«Слушали: внеочередное заявление тов. Свердлова о казни Николая II. Постановили: принять к сведению».

На следующий день после убийства императора и его невинных детей произошла другая трагедия. События развивались по точно такому же сценарию (вот еще одно, на этот раз косвенное, доказательство того, что планы всех трех убийств были разработаны в одном месте, одним и тем же лицом).

Расскажем об этом третьем убийстве, самом зверском.

В Алапаевске, под Екатеринбургом, содержались под арестом Великие Князья и Елизавета Федоровна. Смерть их была похожа на смерть царской семьи, только еще мучительнее.

Великих Князей и Елизавету Федоровну содержали в Напольной школе на краю города. (Сейчас там дискотека, а улица носит имя Ленина — вот это правильно!)

В ночь на 18 июля за ними пришли, вывезли в лес и сбросили в шахту. Живыми. Два дня крестьяне слышали стоны из-под земли. Когда в город вошли войска Колчака, когда люди спустились в шахту, выяснилось, что казненные еще долго были живы в подземелье.

Я спросил у молодежи, танцующей на дискотеке: знают ли они — кто такая Елизавета Федоровна? Никто никогда о ней не слышал.