Страна воров на дороге в светлое будущее

— О! — воскликнули оба в один голос. — У нас в Афгане выстрел из гранатомета всегда служил сигналом к открытию огня…

Итак, вспышка… и сумасшедший перекрестный огонь из обоих зданий телекомпании. Из нижних этажей, из верхних, с крыши. Площадь уже усеяна трупами. Уцелевшие в панике бегут к пруду, в парк (они примыкают к зданиям телекомпании).

Потрясающий кадр! — лежат убитые, корчатся раненые, бьются об асфальт трассирующие пули, а на переднем плане два телеоператора (один, судя по экипировке, — иностранный, другой — наш) продолжают снимать бессмертные кадры. Неужели они так и не будут востребованы обществом? Их не покажут всему миру по телевидению, не предъявят в обвинительном заключении тем, кто устроил эту бойню?

Толпа рассеяна, нападающих нет… Можно уже прекратить огонь, не правда ли? Но нет. На площадь, один за другим, выползают бронетранспортеры. Ведут себя в высшей степени странно. Лупят длинными очередями по окнам телекомпании (зачем? Там же — бойцы «Витязя», сотрудники телецентра?!), потом опускают стволы пулеметов и бьют в сторону парка — там сотни, тысячи людей! Так ведет себя каждый бронетранспортер, это зафиксировано на пленке.

И пулеметчики из главного здания Останкино ведут непонятный огонь. Трассирующие очереди лупят в угол другого здания компании, стоящего на противоположной стороне, пули бьются об асфальт, перед входом в здание. Зачем? Там никого в живых, одни трупы на земле. Пули рикошетируют о мостовую и влетают в окна здания. Это ярко высвечивается на экране, можно даже схему начертить.

Эти пули, выпущенные из бронетранспортеров и из пулеметов, установленных в главном здании телекомпании, не могли не убить кого-нибудь. Они и убили.

Погибли боец «Витязя» и сотрудник телекомпании, звукоинженер Сергей Красильников.

Средства информации спишут эти преступления на нападавших. Как они могли их убить? Ни один из них не переступил порога здания. О каком ответном огне могла идти речь? К тому же звукоинженер Красильников был убит на втором этаже, и стоял не у окна, а в коридоре. Это могла сделать только очередь из бронетранспортера или из пулемета, стрелявшего из главного здания компании. Пули мощной поражающей силы ударили в потолок, в металлический переплет окна и рикошетом настигли жертву.

Этот перекрестный огонь из одного здания в другое велся еще часа три — уже после того, как на площади не осталось никого, кроме убитых. Я сам был свидетелем этой перестрелки.

На Николо-Архангельском кладбище похоронены многие из тех, кто погиб от рук бойцов отряда «Витязь», новых героев России. (Напомним — дня через три-четыре после трагедии их чествовали на телевидении, как героев. Вручали подарки, обещали квартиры… На следующий день они уже топотали сапогами по дому на улице Королева, где живут депутаты. Вламывались в квартиры, кричали на бедных женщин, грозили — требовали немедленно выметаться…)

Так вот — Николо-Архангельское кладбище. Крест, фотография — прекрасное юношеское лицо. Рыдают на могиле безутешные родители. В Останкино у них убили сына и невестку.

О, Господи! Неужто не смилостивишься ты над несчастной нашей страной?

Сколько же убитых в Останкино?

В «демократической» стране под названием Новая Россия этого не узнать никогда и никому. По прикидкам очевидцев и врачей скорой помощи — человек 60–70. Раненых же — тьма. Дети, юноши, молодые девушки, пожилые люди…

Опять-таки все это зафиксировано на пленке, но прокомментировать эти кадры я попрошу врача, доктора Григорьева, очевидца событий. Сергей Григорьевич передал мне письмо, в котором подробно описал происходившее. Ограничимся только последней частью его подробных свидетельских показаний.

«…Первого раненого, точнее раненую, принес на руках юноша. На ней были джинсы и обувь на одной ноге в крови. Стал осматривать джинсы наверху и заметил две дырки на них почти у паха, спереди и сзади. Сквозное! Надо снимать брюки. Девушка, хоть явно теряла сознание, но стеснялась, не давала их снимать. Прикрикнув на нее, обнажил рану.

Пульсирующими толчками вытекала кровь. Артерия!..

Потом принесли несколько человек с осколочными ранениями лица и головы (значит, граната взорвалась на улице). Поверьте, жуткое ощущение, когда сквозь кровавое месиво вместо носа и скулы на тебя с надеждой смотрят глаза. И нет сил ответить на вопрос: «Доктор, что у меня там?..».

Вокруг нашего медпункта (в парке рядом с телецентром) сидят и лежат много раненых. В первую очередь оказываем помощь раненным в голову, затем — с обильными кровотечениями, «сухих» просим потерпеть…

Вот раненый с обильным кровотечением. Под светом фонаря пытаюсь рассмотреть среди волос на голове источник кровотечения. Тампоном стираю кровь… и снимаю скальп. Осколком, как бритвой, срезан большой лоскут кожи. Еще чуть ниже — и моя помощь ему вряд ли бы понадобилась…

Парень лет двадцати пяти — в верхней трети груди круглое отверстие, при каждом выдохе, пузырясь, вытекает кровь. Поврежден крупный легочный ствол…

У следующего раненого разворочены мышцы плеча. Тоже похоже на осколочное ранение…