Страна заката

Лежа на матрасе, Лиза смотрела на дым. Тонкие струйки дыма там и сям мед­ленно поднимались к небу, а над холмами из отбросов и мусора низко-низко плыли легкие, как туман, облака дыма, рожденные многочисленными пожарами, самопроиз­вольно возникавшими от жары в грудах горючего материала, разбросанного по На­сыпи. Это стало самым обычным зрелищем; нередко такие костры горели по несколь­ку дней подряд.

Лиза лежала и думала о своих обязанностях хозяйки, с отвращением вспоминала про беспорядок в фургоне (там всегда был беспорядок, но раньше она хотя бы иногда пыталась прибрать), необходимость готовить, стирать... Сама того не желая, она все пустила в последние дни на самотек, не занимаясь даже самым необходимым. Еду и ту теперь готовил Аллан, потому что Лиза была просто не в состоянии, ей нездорови­лось, не было сил двигаться, она каждый день подолгу спала и все равно постоянно чувствовала усталость. У нее все чесалось, она ходила лохматая, грязная, но теперь ей все было безразлично.

Лиза зевнула, потянулась, отогнала прочь мух. Сейчас стало немного лучше. Утром ее вырвало, но потом тошнота прошла — осталась лишь какая-то приятная сла­бость. Она еще не сказала Аллану, что беременна. И сама удивлялась, что до сих пор этого не сделала. Однако она понимала, что рано или поздно должна будет сообщить эту новость. Несколько раз в течение месяца, когда уже не осталось никаких сомне­ний, она хотела поговорить с ним, но что-то удерживало ее: она почему-то ста­ла стесняться его, а может быть, инстинктивно стремилась защитить то удивительное, что совершалось сейчас в ее теле, от внешнего мира, даже от Аллана. Это было досе­ле неведомое чувство, прямо противоположное тому, какое она испытывала, когда забеременела в прошлый раз. Тогда они обсуждали эту столь неожиданно возникшую проблему, взвешивали все «за» и «против» деловито и трезво, как это делают молодые пары, попав в подобную ситуацию. Общество страдало от перенаселенности, поэтому прекращение беременности было простой формальностью: решайте сами... Беремен­ность со всеми ее последствиями создавала проблему, которую приходилось решать радикально, разумно и сообща, и это оказало весьма благотворное влияние на их от­ношения. Тем не менее Лиза не раз сожалела о принятом ими скороспелом решении, когда замечала, каким неузнаваемо уродливым становится ее тщедушное тело. И по­том, когда крошечный комочек, ее дитя, лежал и плакал, требуя от нее того, к чему она не сумела себя подготовить и даже не знала, хватит ли у нее на это сил...

Но теперь она была подготовлена, теперь знала, что это значит,— она через это прошла. И кроме того, они с Алланом во многих отношениях стали значительно ближе АРУ^Г APyryi ^чем были раньше. Даже теснота фургона как-то объединила их. Сама об­становка, в которой они очутились, требовала сотрудничества, создавала непосредст­венную зависимость каждого от общих усилий. И тем не менее Лиза чувствовала, что в каком-то смысле ее новая беременность касается прежде всего ее самой.

Она украдкой наблюдала за Алланом, когда он работал. Она видела, что он тру­дится не покладая рук несмотря на жару, чтобы обеспечить их всем необходимым. Аллан работал до изнеможения. Он похудел. Не так-то просто было здесь найти что-нибудь съедобное, когда все портилось за какие-нибудь несколько часов. Но хлеба у них было вдоволь, огромное количество твердого как камень хлеба, который можно бы­ло мочить и есть или молоть, а крошки печь на противне, как «пирожное». Кроме то­го, у них были консервы, шоколад и другие продукты, которые Аллан покупал на свое жалованье в лавке у Свитнесса. И еще у них были фрукты, главным образом по­битые при перевозке апельсины, на которые Аллан однажды случайно наткнулся. Он выбрал наименее испорченные и притащил домой, весь мокрый от пота и липкого фруктового сока, окруженный огромным роем мух.