Страна заката

— Но как можно дойти до того, чтобы напасть на пятилетнего ребенка. Покачав головой,  Алан взглянул на Боя. Он заметил, что мальчик сжимает

что-то в кулаке; даже в самые драматические минуты он не разжал кулака.

— Бой, где ты встретил их? — спросил он.

— Там...— Малыш неопределенно показал на бескрайнюю пустыню Насыпи.

— Где?

— Там...

Лицо его вновь стало отчужденным и упрямым.

— Что ты там делал?

— Ничего.

Бой спрятал кулак за спину.

— Покажи, что у тебя там?

Металл в голосе отца заставил мальчика послушаться. С недовольным видом, глядя куда-то в сторону, он разжал кулак. На землю упали две позолоченные пуговицы, такие же, как те, что они обнаружили на матрасе в фургоне.

— Где ты их нашел?

— Не знаю.

Теперь мальчик совсем замкнулся; он стоял, глядя в землю, как будто даже не слышал, что ему говорили.

— Расскажи, где ты их нашел.

Бой крепко сжал губы. Тогда Аллан схватил мальчика за руку и резко дернул.

— А-ай!

Вероятно, он стиснул руку Боя сильнее, чем хотел.

— Где ты их нашел? Там же, где встретил этих людей?

Мальчик только пожал плечами в ответ. Тогда Аллан дал ему пощечину. Лиза привстала, пытаясь помешать ему, однако Аллан оттолкнул ее. У Боя скривилось лицо, но он упрямо молчал. Стоял и сердито смотрел в землю.

— Послушай, Бой,— сказал Аллан, пытаясь найти подход к сыну.— Ты должен рассказать нам, где ты их встретил и что ты там делал. Это очень важно для нас!

Аллан еще сильнее сжал тонкую ручонку. Раньше он никогда не был жесток с ребенком, но тревога придала ему решимости. Ему необходимо было узнать правду.

— Ну?

Бой пытался вырваться, но по-прежнему упрямо молчал. Аллан снова замахнулся. Звук пощечины был как удар хлыста. Мальчик вскрикнул, заметался, стараясь добрать­ся до матери, которая испуганно смотрела на эту сцену, но Аллан крепко держал его.

— Ну?

Бой заплакал.

— Ты покажешь, где это было? Или хочешь еще? Плач перешел в жалобный вой:

— Хорошо. Пошли.

Аллан поднялся, все еще сжимая руку Боя.

— Значит, ты покажешь, где это произошло.

Не взглянув ни на отца, ни на мать, Бой пошел по тропинке. Он больше не плакал, но его худенькие плечики все еще вздрагивали. Он вытирал кулачком у себя под носом. Аллан с облегчением перевел дух. Он победил. Бросив взгляд на Лизу,он зашагал следом за сыном. Он смотрел на его худенький затылок под шапкой непричесанных, слипшихся от грязи волос, видел, как тонкие полоски белого пушка сходятся в ямке на затылке. Его ладонь все еще горела от ударов, нанесенных сыну, и он уже досадовал на себя за то, что вспылил, хотя в глубине души сознавал, что иначе поступить не мог, ибо сегодня утром в их жизнь вошло нечто новое. Этим новым была Опасность. Первый раз в жизни ему угрожала опасность; в те несколько коротких мгновений, в сумасшедшие секунды, когда он увидел, как Рен-Рен замахнулся ножом, и одновременно понял, что не успеет помешать ему, когда он чувствовал, что ноги будто налиты свинцом, однако знал, что все равно надо бежать, когда он кричал не своим голосом и скорее ощущал, чем видел, что все кончено, он впервые в жизни испытал смертельный ужас. Этот случай раскрыл ему глаза. Ощущение собственного бессилия, от которого в тот безумный миг он чуть не сошел с ума, глубоко врезалось в его мозг и оставило неизгладимый шрам в его сознании — страх смерти. Он сделал открытие, что опасность подстерегает его на каждом шагу, что спокойствие первых недель жизни на Насыпи было пережитком тех ложных представлений горожан о своей безопасности, которые основаны на слепой вере в безликую статистику, в легкомысленную игру случая с большими числами: плохое всегда случается с другими. Здесь это может случиться с ними самими, и он должен быть готов защитить себя и своих близких от Опасности. Нужно выяснить все, что связано с этими странными братьями,— это было одним из способов самозащиты, важным шагом в суровой борьбе за существование, которую он вынужден вести.

12

Труп от жары распух. Еще немного, и раздувшееся мертвое тело разорвет мундир из сгнившей материи. Лица уже не было, пальцы и ступни ног тоже доедали насекомые и птицы. Однако общий силуэт все еще оставался человеческим.

Неподалеку от них в воздух поднялась стая ворон. И почти тотчас они почувствовали зловоние, едкий запах мертвой плоти, который даже здесь, на Насыпи, не спутаешь ни с каким другим. Когда они подошли ближе, их окружил густой рой мух, которые некоторое время с жужжанием метались над ними, а потом снова облепили труп.