Страна заката

Вчера утром перед ними выскочил заяц. Рен-Рен молниеносно сунул руку под свое длиннополое пальто и выхватил нож_г но заяц уже исчез в высокой траве.

— Может быть, оно и к лучшему,— пробормотал Док.— А вдруг это самка и у нее зайчата... На будущий год их будет здесь гораздо больше...

Широко улыбнувшись, Рен-Рен кивнул в знак того, что понимает, о чем подумал Док, и стал показывать на пальцах: десять — двадцать — тридцать...

— Это наша надежда...— Док остановился, распрямил спину, давая ей отдохнуть, и окинул взглядом заросшую кукурузой землю, где некогда намечалось грандиозное строительство.— Наша главная надежда на то, что природа отвоюет обратно весь этот район до Эббот-Хилл и дальше. Жилищное строительство в Восточной зоне давным-давно прекратилось, все, у кого есть возможность, уезжают из города. Скоро трава и кустарник разворотят асфальт и подойдут вплотную к портовым складам, к Восточ­ной автобусной станции...

— Романтический бред! — фыркнул Смайли, когда Аллан рассказал ему, о чем говорил Док.— Такую же чушь несли всевозможные мечтатели пятьдесят лет назад: покинем города, поднимем целину и станем жить натуральным хозяйством в гармонии с природой, вдали от растленной цивилизации с ее техникой, грязью и всякой мер­зостью. Эта болтовня давным-давно набила мне оскомину. Тебе известно, что для удовлетворения самых элементарных потребностей только одного человека нужно не менее двадцати молов ¹ (¹Мол — норвежская земельная мера, равная 1000 кв. м.)обработанной земли? Если, конечно, ты действительно хо­чешь прокормиться... Ты знаешь, сколько людей живет в Свитуотере? Тогда попробуй подсчитать, сколько понадобится обработанной земли, чтобы все они могли уехать из города и жить только за счет урожаев, которые им удастся собрать... А ты знаешь, сколько жителей в нашей стране? И сколько у нас земли? Сколько обработанной зем­ли? И сколько пригодной для обработки земли? Думаю, что не знаешь. А между тем если ты все это подсчитаешь, сложишь и разделишь, то получишь весьма интересные результаты, уверяю тебя. И ты наверняка не сможешь мне сказать, что же делать с девятью десятыми населения, которым не найдется места в твоем натуральном раю на лоне природы. Ну как? Нет, мальчик мой, у нас нет надежды на успех. Лет двести тому назад мы рассорились с природой, и она просто выплюнула нас. С тех пор наши дела идут все хуже и хуже. И что самое скверное —теперь мы целиком и полностью зависим от этого уродливого развития общества, пусть даже оно и катится по на­клонной плоскости, зависим от техники, от массового производства и интенсивного скотоводства и всего такого прочего, мы, как и остальные бедняги... Такова печальная истина...

Он умолк и взглянул на Аллана со своей обычной коварной усмешкой.

— Ну, что, скажешь, плохая речь? Прорицатель Смайли, социолог, эколог и исто­рик-самоучка Смайли, студент-любитель Смайли, который в один из периодов своей жизни большую часть времени проводил в библиотеках, потому что там было тепло, решил немного облегчить душу! Ха-ха-ха! Однако до поры до времени мы можем радоваться тому приятному обстоятельству, что находимся здесь, а не там и у нас есть маленький шанс протянуть немного дольше, чем те, кто живет в этой долине плача.— И Смайли кивнул в сторону Свитуотера.— В общем, каждый может позволить себе порассуждать о природе вещей и даже выразять надежду, что, скажем, чума отправит на тот свет девять десятых городского населения или они перережут друг другу глотки, и тогда для нас будет немного больше места. Если только, конечно, мы тоже не перережем друг другу глотку, кто его знает. А между прочим, скажу я тебе, кукуруза, оказывается, очень вкусная вещь, если ее посыпать солью и немного сма­зать пищевым жиром... Ты ведь еще не запускал лапу в свои зимние запасы? Я свои доедаю уже сейчас — кто его знает, достаточно ли долго я проживу, чтобы успеть воспользоваться ими потом?..

Как всегда, Феликс скромно держался в тени, однако роль, которую он играл в маленькой общине на Насыпи, стала весьма значительной после того, как пожар оборвал весьма важный для них контакт с городом и тем самым прекратил приток товаров, от которых они еще очень зависели. У Феликса связи были всюду, и прак­тически он мог достать что угодно. Любую мелочь он пускал в оборот, как бы это ни было трудно.