Страна затерянных душ

Вокруг судна по-прежнему витал запах серы, и Макгилл решил, что это полезно, так как от этого страх, который наводило судно на жителей Страны, только усиливался. Макгиллу было хорошо известно, что для порядочного чудовища имидж — это все. Достаточно было один раз вдохнуть пропитанный серой воздух, чтобы убедиться: «Морская королева» — судно из ада, а не какого-то там Техаса.

Макгилл приложил все усилия, чтобы переделать сухогруз в настоящее пиратское судно. Сделать его внешний облик угрожающим особого труда не составило — корабль был достаточно обшарпанным и ржавым еще до того, как попал в Страну затерянных душ. Репутация Макгилла, ржавчина на бортах, выцветшая краска и адский аромат — все это сделало «Морскую королеву» олицетворением плавучего ужаса.

На верхней палубе Макгилл соорудил и украсил для себя трон. Он был сделан из разрозненных обломков самых разных предметов: оторванных от самого корабля ржавых труб, богато декорированных рам для картин, старинных атласных гардин, попавших в Страну вместе со зданиями, и прочего. Трон был украшен драгоценными камнями, приклеенными при помощи старой жевательной резинки. Он и сам, подобно Макгиллу, был чудовищем, и как нельзя лучше подходил своему хозяину.

Последней вылазкой Макгилла стал рейд по Нью-Йорку. Он давно уже слышал рассказы о Шамане и его таинственном убежище, где он обучал детей волшебству. Там будто бы царил особый уклад, как в древних буддистских монастырях, где учатся боевым искусствам. Макгилл терпеть не мог легенды, в которых рассказывалось не о нем. Ему казалось, что такие легенды задевают его честь, а стало быть, с их героями нужно расправляться, как с обидчиками.

С Шаманом расправились надлежащим образом. Да, он, конечно, принял бой — летал под потолком и призывал на помощь призраков в черном. Они двигались, как живые, но Макгилла трудно было чем-то напугать. Он давно понял, что физическая сила мало значит в Стране затерянных душ, а стало быть, от мускулов толку мало. Вот сила воли — другое дело, а Макгилл был безусловно самым волевым созданием на свете. Разорвав в клочья призраков своими клешнями, Макгилл принялся за Шамана. Маленький неандерталец не струсил, но, в конце концов, он был Макгиллу не соперник.

— Если когда-нибудь выберешься отсюда, — воскликнул Макгилл, когда последний гвоздь был забит в крышку бочки, в которой сидел Шаман, — НИКОГДА больше не попадайся мне. А то я для тебя что-нибудь похуже придумаю.

Он не был уверен, слышал его Шаман или нет, потому что тот, барахтаясь в бочке, без конца сыпал проклятиями.

Покончив с Шаманом, Макгилл устроил королевский пир, сорвав с потолка яства, которые маленький неандерталец каким-то образом утащил из мира живых. Пир продолжался несколько часов. Время от времени Макгилл бросал объедки своим союзникам, которые тут же жадно на них набрасывались. Именно так он называл членов своей команды — «союзниками».

Сытые и довольные, они вернулись на корабль, взяв в качестве трофеев полтора десятка бочек и оставив на полу в помещении бывшей фабрики лишь одну — ту, в которой сидел Шаман.

— Что мы будем с ними делать? — спросил Сморчок, когда Макгилл уселся на трон. Капитан посмотрел на бочки, в беспорядке расставленные по палубе. Сморчок был правой рукой Макгилла, его основным союзником. В какой-то момент Сморчок забыл, какого размера должна быть человеческая голова по отношению к другим частям тела, и она усохла, как яблоко, забытое на подоконнике. Впрочем, голова его была не такой уж маленькой — абсолютным уродом он не выглядел. Она была лишь немного меньше, чем нужно. Глядя на Сморчка, можно было сказать, что с ним что-то не так, но что именно, определить сразу было трудно.

— Сэр? С бочками — что мы будем делать с бочками?

— Я слышал, — сухо ответил Макгилл.

Поднявшись с трона, своей уродливой походкой, по обыкновению скрючившись, Макгилл подошел к бочкам.

— Если верить Шаману, в каждой из них кто-то сидит, — сказал Сморчок, и в голосе его послышалось воодушевление.

Наверное, когда Сморчок был жив, он имел обыкновение разрывать коробки с подарками вместо того, чтобы раскрывать их, чтобы скорее узнать, что в них спрятано.

— Посмотрим, — как всегда, сухо и отрывисто ответил Макгилл.

— Эти парни там, наверное, уже долго маринуются, — сказал Сморчок. — Они будут боготворить того, кто их оттуда вытащит.

Макгилл задумался. Размышляя, он имел привычку дергать себя за подбородок, вернее, за похожий на уродливую картофелину нарост, выполнявший на его физиономии эту функцию. Его боялись, это да, но чтобы благодарили… или восхищались им?

— Думаешь, будут?

— В любом случае есть только один способ узнать это, — сказал Сморчок. — Если они окажутся неблагодарными свиньями, мы их запечатаем обратно в бочки и сбросим в море.

— Ну, давай попробуем, — согласился Макгилл и жестом подозвал к себе союзников, прятавшихся в темных углах. — Открывайте.