Страна желанная

— На другого он этак не налетит, — усмехнулся Лепихин. — У нас тоже глаза на месте. Прикидываем, с кем чего можно, с кем чего нельзя. А в общем, ты правильно это, конечно. Остерегаться надо, — Лепихин лукаво прищурился и добавил: — Особенно белому солдату.

Солдат буркнул с такой же, как у старика прищуркой:

— У нас то же самое глаза на месте. Прикидываем, что с кем можно.

Лепихин тихонько засмеялся.

— Ну, оно и ладно, коли так. Заходи, лесоруб, не прогадаешь. Я ведь, к слову сказать, тоже шенкурский.

— Ну? — удивился и обрадовался солдат. — Ужо, теперь зайду беспременно.

Он вышел. Лепихин постоял на месте, глядя ему вслед и сказал вздохнув:

— Мужик-то, видать, не столько воюет, сколько горюет.

— Не он один, — откликнулся Городцов, снова отошедший к своему верстаку.

— В том и сила, что не он один, а много таких, — подхватил Лепихин с живостью.

— В том и сила, — согласился Городцов. — А между прочим, я что-то от тебя не слыхал прежде ничего про Шенкурск. Ты что же в самом деле тамошний уроженец?

— Я-то? — улыбнулся Лепихин. — Нет, я дальний. С Печоры, а в Шенкурске только один раз случаем бывал. Но это значенья не имеет. Раз белая власть и камманы заморские нам обоим не по носу, значит мы с ним земляки. Я так считаю, а ты как, парень?

Лепихин снова подсел к Глебке и вопросительно поглядел на него. Глебка ничего не ответил, во-первых, потому, что не мог понять, как это можно навязываться в земляки белогвардейскому солдату, во-вторых, потому, что как раз в эту минуту в дверях депо появился Шилков.

— Пошли, — сказал он коротко Глебке, не входя в депо и, видимо, торопясь. — Сейчас поезд.

Глебка вскочил со скамейки и кинулся к дверям. Лепихин проворчал вслед:

— Ишь, как взвился, и попрощаться с добрыми людьми времени нет.

Глебка остановился на полдороги к дверям и обернулся. Лепихин махнул рукой.

— Ладно уж, не ворочайся, а то пути не будет.

Он встал со скамьи и подошёл к Глебке.

— Ну ни пуху тебе, ни пера, сынок.

Лепихин нагнулся к Глебке и, заглядывая ему в глаза, сказал тихо:

— Передавай там привет.

— Кому? — спросил Глебка быстро и деловито, словно рассчитывая уже через полчаса быть на той стороне и передать поклон.

— Кому? — переспросил Лепихин. — Друзьям-товарищам. А как всякий встречный на той стороне будет твоим другом и товарищем, то выходит неси поклон всем, кто на той Советской земле ходит.

Последние слова Лепихин произнёс совсем тихо у самого Глебкиного уха и, произнося их, невольно кинул опасливый взгляд на раскрытые двери — не прошёл бы кто мимо, не услышал бы. Глебка молча кивнул головой и тоже покосился на двери.

Старик вздохнул и задумался на мгновенье. Потом, точно спохватившись, суетливо полез в карман, вытащил две галеты и сунул их в Глебкину торбу.

— На-ко, в дороге изгодится. Ну, бывай здоров. Не хворай, как говорится, а того главней, не теряйся.

Лепихин повернулся и медленно побрёл к верстаку. Глебка подбежал к Шилкову и вместе с ним вышел из депо. Они зашагали к стоявшему на путях поезду, составленному по преимуществу из теплушек. Когда они приблизились к зданию вокзала, дверь широко распахнулась, и на платформу вышло три иностранных офицера. Глебка мельком глянул на офицеров, и ему показалось, будто он их уже раньше видел. Офицеры постояли с минуту на платформе, потом подошли к классному вагону, находившемуся в середине состава. Отвернувшись от офицеров, Глебка тотчас забыл о них. Сейчас он мог думать только об одном — о предстоящем отъезде. И хотелось ему тоже только одного, чтобы Шилков поскорей посадил его в поезд и чтобы поезд поскорей отошёл от архангельского вокзала.

Они быстро шли мимо вагонов, и Глебка всё гадал, в который из них Шилков посадит его. Но вагоны один за другим оставались позади, а Шилков всё не сажал Глебку. Наконец, они миновали весь состав и подошли к паровозу. Стоявший возле колёс паровоза человек с длинноносой маслёнкой в руках сказал торопливо:

— А ну, давай скорей, пока не развиднелось.

Тут Глебка понял, наконец, что он поедет на паровозе. Шилков подтвердил его догадку. Да. В вагонах проверяют документы, требуют пропуска. Здесь на паровозе безопасно. Когда понадобится, Глебка будет прятаться на тендере, одним словом, пусть он беспрекословно повинуется вот этому кочегару и ещё машинисту. С ними всё сговорено. Они всё знают. Свои торопливые объяснения Шилков закончил приказанием:

— А теперь полезай на паровоз. Да поторапливайся.

Потом неожиданно тихо добавил:

— В случае чего, адрес знаешь…

Он не договорил. Глебка быстро полез на паровоз, таща за собой Буяна. В ту же минуту заверещал свисток главного кондуктора. Загудел паровоз. Глебка в последний раз глянул вниз. Шилков всё ещё стоял возле паровоза, держась за поручни вертикальной лесенки, на которую помогал взобраться Глебке. Когда паровоз дал свисток, Шилков со вздохом опустил руку и сказал дрогнувшим голосом:

— Эх, счастливец ты. Мне бы туда…

Он тоскливо поглядел на рельсы, бегущие туда, на юг, к фронту и дальше — к Вологде, к красной Москве…